Я не знала, почему у меня в животе запорхали бабочки. Не то чтобы мне хотелось поцеловать его снова, и снова, и снова. И снова.

– Что, если что-то пойдет не так и я не вернусь?

Риан взял меня за руки, заставляя подняться со стула.

– Я клянусь своей жизнью, что ты вернешься.

Я прокрутила его слова в голове. Ему нельзя было верить. Он не раз обманывал меня, и поэтому я не могла отделаться от чувства, что и здесь кроется какой-то подвох.

– Ты лжешь.

Риан покачал головой, отчего волосы упали ему на лоб.

– Не в этот раз.

Довериться ему или же выйти замуж за Роберта Тренча? После случившегося в городе мне не хотелось, чтобы даже Кейлин выходила за него. Но это было только ее решение, конечно. Свой выбор я уже сделала.

Риан обхватил ладонями мое лицо и большими пальцами растянул на моих губах улыбку, издавая при этом звук, похожий на скрип дверных петель.

– Можно мне другую Эйвин? Эта поломалась.

Я попыталась улыбнуться без его помощи.

Риан насупился:

– Фальшивая Эйвин? Не пойдет. Следующую.

Я пнула его по голени.

– О-о-о, грозная Эйвин. С возвращением, дорогая. Я по тебе безумно скучал. Хватай плащ, моя маленькая злюка. Мы уходим.

Я закатила глаза, борясь со смехом, и направилась к шкафу за синей шерстяной накидкой, которую мне подарил Риан. Я надела ее на плечи и накинула капюшон на голову.

– Куда мы идем? – спросила я.

Риан заключил меня в объятия, и мир погрузился во тьму.

А затем мы начали падать.

Сквозь тьму.

Сквозь пространство.

Сквозь пустоту.

Темнота рассеялась, словно приближалось утро, сменившись светом от хрустальной люстры. Мы вернулись в его дом в Грейстоуне. Риан поставил меня на пол, выложенный дорогой мозаичной плиткой, прежде чем отвести в гостиную.

Я замерла на пороге с открытым ртом.

Ярко-пурпурные фуксии стекали по окнам, цвели на занавесках, заполняли вазы на каминной полке, переливались через край из банок и кувшинов и всевозможных причудливых емкостей, расставленных вдоль плинтусов.

В центре комнаты стоял хрустальный столик, также украшенный цветами.

Я никогда в своей жизни не видела ничего красивее. Я покрутилась вокруг себя, не в силах отвести взгляд от цветов.

– Вот и она, – прошептал Риан.

Я с удивлением взглянула на него.

– Кто? – спросила я.

– Счастливая Эйвин.

Мои щеки вспыхнули от смущения. Как я могла быть не счастлива? Я будто очутилась в сказке. Но зачем Риану тратить свою магию на меня? Ради меня?

– Если ты хотел произвести на меня впечатление, тебе удалось.

Более чем удалось. Несносный принц сделал невозможное: он тронул меня до глубины души.

– Ты об этом? – Он щелкнул пальцем по цветку в вазе. – Неужели ты думаешь, что я ради тебя старался? – Риан покачал головой с улыбкой на лице. – Боюсь, мне придется тебя расстроить, но каждую вторую пятницу месяца я предпочитаю ужинать в цветах. Тебе просто повезло, что сегодня пятница. Если я кого и хотел порадовать, то лишь себя любимого.

Черт побери, ну почему у него такая заразительная улыбка?

– Не лги мне. Не сегодня. – Я хотела слышать правду, даже если она причиняла боль.

– Ладно-ладно. Обычно я это делаю по вторникам, не по пятницам. – Он подмигнул мне, и я растаяла. Совсем немного.

Риан взмахнул рукой, и на столике появились золотые блюдца, золотые кубки и золотая многоярусная подставка с вишневыми мини-тартами. Я сняла плащ и повесила его на спинку стула.

Интересно, чья это золотая посуда? Она, должно быть, стоила целое состояние.

– А не слишком ли вычурно? – поддразнила я Риана, постукивая по краю позолоченного блюдца. Даже для того, у кого ни один волосок не выбивался из прически.

– Поскольку сегодня праздник, я подумал, что такой скромный человек, как ты, должен поесть из золота. – Он отодвинул для меня стул, и я устроилась на мягкой подушке. Вместо того чтобы занять место напротив, Риан подвинул свой стул вплотную к моему.

Он размашистым движением положил мне на тарелку тарт.

Я откусила кусочек и испытала настоящее блаженство. Хрустящая корочка. Сочная сладкая вишня, которая лопалась на языке. «Та-а-ак вкусно!»

– Это, должно быть, лучшее, что я когда-либо пробовала. – Я открыла глаза и обнаружила, что Риан сидит, откинувшись на спинку стула и прижимая к груди кубок с вином. Его тарелка так и осталась пустой. – А ты разве не будешь?

– Наблюдать за тем, как ты пробуешь тарты, намного интереснее.

Если он ничего не хотел, то я вполне могла съесть два. Не пропадать же добру.

Я запила съеденные тарты вином, и на сердце у меня стало так легко и тепло.

Риан подвинул ко мне подставку.

– Возьми еще.

– Нет, что ты. Я не могу.

– Ты разве не хочешь?

Хотела ли я? Больше, чем следующий вдох.

– Хочу.

Он взял с верхнего яруса тарт и положил мне на тарелку.

– Тогда бери.

– Это твой девиз, не так ли? Если хочешь – бери. – Легким движением запястья Риан всегда получал что хотел.

Он отпил вина.

– Будь это так, мы бы сейчас не сидели здесь, пробуя тарты.

– Нет?

Риан пожал плечами.

Я не знала, что на меня нашло. Может, виной тому было вино, или волшебство вечера, или моя скорая смерть, или близость коварного принца фейри, но здравый смысл, которым я руководствовалась последние двадцать лет, покинул меня.

– И чем бы мы тогда занимались? – прошептала я, проводя пальцем по краю своего кубка.

– Мы бы разделись и упивались друг другом. Но, к несчастью для меня, – и для тебя тоже, – Риан подмигнул мне, – я не сплю с девственницами.

Моя невинность не казалась ему проблемой, когда той ночью мы делили постель.

– С чего ты взял, что я невинна?

Он поудобнее устроился на стуле, закинув руку на спинку, а лодыжку – на колено.

– «Мужчине не пристало находиться в спальне у незамужней леди», – передразнил он меня. – «Не смей говорить мне непристойности!» «Оставаться наедине с мужчиной, который не приходится мне мужем, весьма неприлично». «Если нас увидят вместе, это погубит мою репутацию».

Мои щеки горели от смущения, пока Риан бросал мне в лицо мои же слова.

Как леди, я должна была подчиняться множеству правил. Но я нарушила их все ради мужчины, который сидел сейчас рядом со мной.

– Мне продолжать или это тоже неприлично?

Мы пренебрегали правилами приличия с тех пор, как Риан спас меня от Дуллахана.

Я залпом допила остатки, успокаивая нервы дубовыми нотками вина.

– Предположим,