26 мая 1861 года около двух часов дня в третьем по величине городе Франции Лионе безработная служанка Мари Пишон шла по оживленному мосту Гильотьер через реку Рону. Лион находился в самом сердце промышленного пояса Франции, и его многочисленный средний класс нанимал много домашней прислуги. Мари направлялась в бюро по найму слуг в надежде найти работу, в которой отчаянно нуждалась. Именно там, на мосту, она встретится со своим серийным убийцей, сможет выжить и поведать о своем злоключении.

Сзади к ней вдруг подбежал некий незнакомец и легонько потянул за платье, привлекая внимание. Мужчина спросил, не знает ли она, где находится бюро по найму слуг. На вид ему было за пятьдесят; в память женщине врезались выпуклые голубые глаза, длинная темная борода и орлиный нос. На незнакомце была синяя рубашка, подобная той, что носят рабочие, большие ботинки и серая шляпа с широкими полями. Если бы он ее приподнял, то Мари бы увидела длинные густые волосы и очень странную голову каплевидной формы с массивным основанием, но острой макушкой. А на верхней губе виднелся хорошо заметный шрам или что-то вроде небольшого нароста. Позже Мари говорила, что по одежде и поведению сразу узнала в нем «деревенского». Однако вел он себя сдержанно и вежливо, и Мари любезно сообщила ему, что сама направляется в бюро в поисках работы для прислуги и они могут дойти до него вместе.

«Какое счастливое совпадение!», – радостно воскликнул он. Его работодатель в соседнем городе Монлюэле, что примерно в двенадцати милях от Лиона, срочно послал мужчину в город за домашней прислугой. Как заявляла Пишон, он сказал: «У меня для вас имеется замечательнейшее предложение. Я работаю садовником в замке под Монлюэлем, и моя госпожа отправила меня в Лион с весьма категорическим распоряжением: любой ценой разыскать в городе прислугу».

Он перечислил преимущества, которые весьма меня обрадовали, и сказал, что работа очень легкая, а платят двести пятьдесят франков, да еще и рождественские наградные. Замужняя дочь его хозяйки часто навещала дом и всегда оставляла горничной пять франков на каминной полке. Еще он добавил, что мне придется регулярно посещать мессу. Внешность, слова и манеры этого добросовестного человека произвели на меня такое сильное впечатление, что я, не колеблясь ни минуты, приняла его предложение, и вскоре мы уехали поездом, который прибыл в Монлюэль с сумерками – где-то около половины восьмого»{221}.

Когда Мари покинула железнодорожный вокзал в Монлюэле и последовала за мужчиной по дороге, ведущей прочь из городка во мрак, – ночь, проведенная во власти первого серийного убийцы Франции, которую женщина всю оставшуюся жизнь будет вспоминать с содроганием, еще только начиналась. За тридцать лет до появления Джека Потрошителя французская пресса, в соответствии с давней традицией считать серийных убийц оборотнями, окрестила этого маньяка «Волком».

Небывалый ранее дивный новый мир

Мир, в котором жили Мари Пишон и ее обидчик, довольно быстро и серьезно изменился в сравнении со временами Красной Шапочки, оборотней и охотников на ведьм. Приход промышленной революции полностью преобразил европейскую цивилизацию. В течение примерно двенадцати тысяч лет люди в основном выращивали и продавали продукты питания, а также пользовались природными ресурсами: обрабатывали землю, рубили лес, вручную пряли хлопок и лепили из глины горшки. Самым ценным ресурсом Старого Света была пахотная земля – ключ к богатству и власти. Большинство простых людей жило в сельских общинах, с другими членами которых находились в тесных родственных и клановых отношениях. В доиндустриальном обществе функции полиции в ночное время выполняли низовые «комитеты общественной безопасности» или отдельные бдительные граждане. В самых крайних случаях собирались толпы с вилами и факелами и шли вершить самосуд.

Самым впечатляющим образом на мир повлияли две вещи: паровая тяга и телеграф. За тридцать лет до нападения поездка из Лиона в Монлюэль заняла бы у Мари и ее обидчика несколько часов. Теперь же путешествие продлилось едва ли шестьдесят минут. С подчинением энергии пара не только возросла скорость производства, но и сократилось время перевозки товаров и людей, а газеты стали чаще печататься и появляться на прилавках и выходили большими тиражами. Серийные убийцы и жертвы отдалялись не только друг от друга, но и от потенциальных свидетелей.

Другим источником этой революционной скорости стал телеграф, или, как его назвал в своей работе английский журналист Том Стэндедж, «интернет Викторианской эпохи»{222}. Без преувеличения можно сказать, что появление телеграфа в 1845 году было подобно возникновению интернета. Начиная с 1845 года мы обрели возможность передавать информацию со скоростью близкой к скорости интернета – по крайней мере, со скоростью прохождения электрического тока по медному проводу, пусть и по одному сообщению зараз и, конечно же, без пропускной способности современного волоконно-оптического кабеля.

Мир начал ускоряться. Люди теперь не только стали быстрее получать новую информацию, но и реагировать на нее действием, иногда почти в режиме реального времени. Будь то управление государством, бизнес, дипломатия или военные действия – с телеграфом и паровой энергией можно было не только быстрее передавать информацию, но и ускорить логистику восполнения ресурсов и боеприпасов или развертывания войск. Общество оказалось оплетено новой сетью (как буквальной сетью проводов, так и метафорической – информационной), новости ежедневно телеграфировались издательствам, по ночам на паровых прессах печатались газеты, а наутро с ними уже могли ознакомиться читатели.

Изменения также повлияли и на ориентацию серийных убийц в урбанизированном мире, где взаимодействия осуществлялись по-новому, а маленькие уединенные сельские естественным путем сложившиеся «органические общины» были вытеснены более крупными обезличенными городскими «организованными сообществами», в которых человека отныне определяло не имя (личность), а занятие (социальная роль): заводского рабочего, предпринимателя, сапожника, учителя, ученика, полицейского, проститутки, бродяги, жертвы или – да, наконец-то мы назовем их своим именем – серийного убийцы.