— Для дела.

— Ладно, — пожала она плечами, после чего развернулась и направилась в комнату, — тогда удачи с делом.

«Это было проще, чем я думал,» — пронеслось тогда у меня в голове, когда я выходил из дома.

А после я окольными путями дошёл до вокзала, предъявил купленный по интернету билет и сел на поезд. Так я и доехал до вокзала Синдзуока, откуда направился в заранее выбранный парк, где должно быть минимум камер, относительно вокзала.

Так я и оказался здесь, на лавочке посреди парка в Синдзуоке.

А вслед за мной должна проделать почти такой же путь и Нанака, которая должна прийти с минуты на минуту. Но вот наступило назначенное время, а её нет; следом прошло пять минут от назначенного времени и её так и не было; и только после ещё десяти минут от назначенного времени она появилась.

Итого, она опоздала на пятнадцать минут.

— Прости, я опоздала, — опираясь руками на свои коленки, сказала она, тяжело вздыхая, видимо, от бега.

Сегодня, в отличии от обычного её школьного наряда, на ней надета совершенно другая одежда: поверх всего надет сарафан с цветочным принтом, тонкими лямками, небольшим декольте и совершенно без рукавов; под этот сарафан надета обычная белая майка, закрывающая всё, что открывает сарафан; в правой руке чёрная кожаная сумочка; а на ногах обычные белые кроссовки.

Я бы сказал, что этот наряд в меру скромный, но при этом подчёркивает все плюсы её худого и изящного тела, оставляя открытым аккуратные и, можно сказать, кукольные руки и ноги.

— Что-то произошло?

— А? — спросила она, убрав рукой распущенные сегодня волосы за ухо. — Нет-нет, ничего такого, просто опоздала на поезд и пришлось ждать следующий. Извини... — неловко улыбнулась она.

— В таком случае, ничего страшного. Кстати, очень милый наряд.

— Спасибо... — немного засмущалась она, искренне улыбнувшись и отведя глаза. — И ты тоже, кстати, классно выглядишь.

— Спасибо.

— Эм... а ты хочешь гулять тут? — оглядевшись, спросил она. — Просто тут много людей и кто-то может заметить, и снять нас там на камеру.

— Я просто это место выбрал, как место встречи.

— А, вот оно что.

— Пойдём? — встав с лавочки, спросил я.

— Пойдём, — кивнула она, улыбнувшись и подскочив ко мне, быстро взяла меня за руку, профессионально сплетя наши пальцы вместе.

Так мы, держась за ручку, прошлись по парку, вышли к остановке и, сев на автобус, доехали до края Синдзуоки, где шанс быть кем-то замеченным был в разы меньше.

На протяжении всего пути мы говорили о всяких не слишком-то важных темах, оба понимая, что самые важные останутся до момента, пока мы не будем уверены, что кроме нас никто не слышит наш диалог. И естественно, добравшись до подобного места, Нанака уже не могла терпеть и прямо задала интересующий её вопрос:

— Что происходит? — сидя на качелях и немного качаясь, спросила она, смотря на меня, пока её распущенные чёрные волосы развивались от лёгкого ветра.

— О чём ты?

— Обо всём: о нас, о наших отношениях, о тебе, об изменившейся атмосфере между нами. Иначе говоря, действительно обо всём. Причём всё было хорошо, а потом — бах, — она показательно развела руками в стороны, парадировав взрыв, — и всё совершенно не так, как раньше.

— Но ты знаешь, что произошло.

— Да, конечно... Нао, Кио и мама... мне жаль... правда, жаль...

«И она не лжёт, я это заметил и в самую первую нашу встречу, но теперь, прочитав их переписку с Акирой, я в этом убеждён. Пускай никто из них и не были знаком с Нанакой, но Акира часто заводил разговор, рассказывая о них и о том, как они ему дороги. А Нанака всё это время слушала его и не возникала никак. Возможно, для неё это было и не слишком интересно, но она отчётлива понимала важность друзей для Акиры; а для неё был важен сам Акира. Настолько, что проблемы Акиры — это её проблемы.»

— Но даже так, ты... ты словно другой человек с того момента. Ты говоришь те же самые слова, используешь те же самые шутки в общении, но при этом... в этом ничего не чувствуется. Совершенно. Да и ты сам... ты изменился, стал другим. Раньше ты многого боялся, много переживал по пустякам, часто паниковал, и даже когда сближался со мной в постели на многое сам не решался, спрашивая у меня перед этим разрешение. А теперь... что на прошлом экзамене, что на этом, ты стоишь рядом с людьми совершенно другого уровня, даже относительно меня, и при этом смотришь на них таким взглядом, словно они никто. Сначала я подумала, что мне это кажется, но тут ты каким-то неведомом образом занял первое место на прошлом экзамене; а теперь и на этом спас меня, победив целую группу противников в одиночку, и позже без какого-либо волнения общался с Токи-сан «на ты», так ещё и отказывался выполнять её приказы, хотя она — это она. Она сама по себе невероятно способная, так ещё и из невероятно сильного и знатного рода... А ещё и это странное сближение с Мори-сан, которая настолько активно лезет к тебе, что я уже даже не знаю, что думать... У меня просто путаются все мысли, я уже и не знаю, что думать, и тем более, что мне делать. У меня ощущение, словно всё рушиться прямо у меня на глазах, а я только и могу стоять и наблюдать за этим, будучи совершенно беспомощной.

«Я могу скопировать поведение Акиры, исходя из их переписки; могу общаться, как Акира, подбирая те же самые слова; могу даже шутить, как он, просто подбирая схожие шутки, хотя сам и не понимаю, что в них смешного. Но при этом полностью скопировать Акиру я не могу: он и я — разные люди. И больше всего это проскальзывает, когда дело касается эмоционального плана, который я никак не могу скопировать и подделать. Так что вполне ожидаемо, что знакомая с ним личность заметит эту разницу. Именно поэтому я и был вынужден убрать всех, кто знал прошлого Акиру — его друзей и его мать с отчимом; я просто не мог исходить из того, что они бы оставили всё так, как есть, и не стали бы пытаться вернуть прошлого Акиру