Шрифт:
Закладка:
— А ты не считал, сколькие лишились всего из-за тебя? — поинтересовалась я.
— Это сопутствующие потери! — изрекло ничтожество. — Ради высшей цели!
— Ты можешь радоваться. Ты тоже стал сопутствующей потерей, причём ради собственной, а не чужой цели. Что, не нравится?
— Я… да ты… да ты понимаешь, с кем говоришь?!
— Ни с кем. Ты теперь никто! — радостно сообщила я ему. — И скоро станешь ничем.
Тёмное создание взвыло, ринулось ко мне, скрутив мелкие, бессильные кулачки. Скрюченные пальцы прошли насквозь, совершенно не зацепив меня.
Только тьма, которая бушевала внутри него, вызвала отвращение, желание отшатнуться, отмыться.
— Ты знаешь, что я с тобой сделаю! — продолжал сыпать угрозами призрак короля.
Его извращённому умишке можно было бы позавидовать. Адмирал Зелбен уж точно позавидовал бы. Хотя тоже та ещё тварь.
Он такое выдавал, что даже у меня, той, из кого планомерно создавали убийцу, начали гореть кончики ушей.
Но я смотрела на него насмешливо, дожидаясь, когда дойдёт, что все его угрозы дутые и бесплотный дух ничего не способен сделать живому созданию.
И вдруг заметила, как с каждым злобным высказыванием, с каждым зверским пожеланием внутри его тьмы словно бы пульсирует ещё большая тьма. Тёмные круги пятен разрастаются, поглощая сущность духа.
А после из них вырвались чёрные языки, до ужаса напоминая дымные ямки. Те самые, что изучал в юности Ксар… наверное, благодаря этому и сумел помочь выбраться Киону-Шепре.
Дух закричал — я даже не успела подумать, чем, собственно, он может издавать такие жуткие, леденящие кровь звуки!
Языки захватили его, скрутили, словно вывернули наизнанку, и утащили куда-то.
Через миг всё было кончено, только крики стояли у меня в ушах.
Это что же? Тартр? В Лиосе?!
Кажется, мне выпало увидеть уникальное взаимодействие этих двух полюсов нашего мира. Надеюсь, паршивая душонка бывшего короля долго будет там корчиться в муках за всё, что сотворил в реальности! Говорят, душа живёт, пока её помнят. Надеюсь, помнить его будут ещё очень много столетий!
Я снова прошлась по саду, обдумывая случившееся. Цветы словно поворачивали за мной свои бутоны, и я осторожно проводила пальцами по лепесткам. По беседке вились вьюны — хотя поначалу их вроде бы не было. А сейчас она оказалась буквально оплетена зеленью. Всё вокруг неуловимо менялось.
Лиос принял меня, как сказал папа. Единственное, с чем я не могла справиться — это с безумным одиночеством. Я тосковала по Сооль, но ещё больше — по Ксару.
Иногда казалось, там, в обычном мире, прошли месяцы и годы. И старый, покрытый сединами зеркальный дракон всё бродит и зовёт свою илери.
От этих картин я просыпалась в слезах. Точнее, это были не совсем сны — скорее, просто привычка, воспоминание о былом распорядке в том, нормальном мире.
Убеждала себя, что прошло лишь несколько дней. Ведь, кажется, только вчера я пришла в себя в белом тумане, увидела рядом взволнованное лицо Нэя.
Всё путалось, и это угнетало. Иногда казалось, я вижу дворец. Киона-Шепре с Ксаром, которые что-то обсуждали. Или летали, сражались. Встречались с другими драконами.
Но я не могла понять, реальность ли приходит ко мне во снах, или просто моё тоскующее сердце хоть так пытается утолить разлуку.
И когда заметила Ксара, бредущим по дорожке среди цветов, сначала подумала, что вижу очередной волшебный сон.
Ксар оглядывался, рассматривал всё вокруг, и я с улыбкой наблюдала за выражением его лица.
А после, словно почувствовав, медленно перевёл взгляд на меня.
И тогда я испугалась. Почему он тут? Драконы ведь не могут попасть в Лиос?!
— Соломка! — шепнул Ксар, и я бросилась ему на шею. Больше всего боясь, что он окажется нематериальным и я не смогу прижать его к себе.
Но нет, я ощущала тепло и силу его рук, дыхание на своих волосах.
— Значит, мы верно расшифровали послание, — произнёс он.
Плотный, горячий, будто и правда пришёл ко мне в своём теле!
— Папа всё-таки достучался, — пробормотала я, всеми силами прижимаясь к моему дракону. — Как ты смог прорваться сюда?
— Твой отец? — переспросил Ксар удивлённо
— Он знает, где Сооль, — кивнула я. — Без неё мне не выйти отсюда. Вряд ли мы с ней выживем, если наша связь разорвётся. Я не слышала, чтобы дракон мог жить без своей людской сущности и наоборот.
— И я не слышал, — встревоженно согласился Ксар.
Мы так и стояли на дорожке посреди благоухающего сада. Который к этому времени неуловимо изменился, стал совсем «моим». Детское воспоминание преобразилось в картину, которая больше отвечала мне, чем моему отцу.
— Ты настоящая, Соломка? — Ксар обхватил ладонями моё лицо, заглянул в глаза, будто не веря.
Пока я пыталась сообразить, что на это ответить, дракон продолжил, боясь меня отпустить:
— Понимаешь, я… напился всякой магической дряни, чтобы заглушить связь с Кроном и прорваться в Лиос. Прямо в храме. И не совсем понимаю, где реальность, а где сон.
Он нежно, осторожно коснулся пальцами моего лица, не сводя горящего взгляда серебристых глаз:
— Как же я счастлив прикоснуться к тебе. Даже так, — Ксар прижался щекой к моей щеке.
— Какой дряни? — встревоженно спросила я.
От его прикосновений огненные ручейки струились по моему телу, скапливаясь внизу живота. Как же я скучала, боги! Как же я желала ещё хоть раз увидеть его, дотронуться до него!
— Друиды… или, наверное, всё-таки твой отец… передал рецепт какого-то древнего зелья, не то фейского, не то эльфийского. Пока мы нашли все ингредиенты, пока состряпали его… Я просто боюсь, что проснувшись, забуду всё, что здесь происходило. Не смогу вспомнить, нашёл ли тебя. Но я буду пытаться снова и снова! Главное понять, как пронести информацию сквозь барьеры памяти.
— В следующий раз обязательно расскажешь, что вышло, — прошептала я. — Отец обещал помочь. Уверена, он что-нибудь подскажет!
Дракон приник губами к моим губам. А после подхватил на руки и понёс в дом.
Удивительно, но он нашёл другую спальню, не мою детскую, в которой лежали куклы и игрушки. Совсем иную — с огромной кроватью посередине, заправленной чистейшими шёлковыми простынями.
Или, скорее, новую спальню создал для него Лиос, потому что раньше я такой в доме не замечала.
Но эти мысли пришли позже, много позже. А сейчас не было ничего, кроме горячих поцелуев и сильных рук моего дракона!
Ксар мягко уложил меня на кровать. Скинул свою рубаху и сапоги, и осторожно прилёг рядом, коснувшись пуговиц на моей блузе.
Серебристые глаза мерцали, одновременно мягко и горячо. Прядь разноцветных волос упала
