Шрифт:
Закладка:
Вы собрали на 30 печатных листах различного хлама, не имеющего никакой научной ценности, и даже эта очень простая работа сделана Вами неумело, бездарно.
Сделали Вы ее в годы, когда трудовой народ Вашей страны, напрягая все свои силы, создает нечто небывалое, сказочное, неутомимо выдвигает из среды своей сотни разнообразных талантов и успехами творчества своего вызывает гнилую и бессильную ненависть различных негодяев и иезуитов, изуверов.
Возвращаюсь к теме Вашего «труда», к «разрушению личности». Если б Вы отнеслись к ней более серьезно и умели читать книги более толково, Вам следовало начать изучение процесса «разрушения личности» с тех лет, когда буржуазия Европы, «созрев для власти», вырвала эту власть из рук феодального дворянства. Тотчас же оказалось, что она не только созрела, но и перезрела. Из ее среды немедля явились «личности», для которых эта среда оказалась удушливой, тесной, может быть, потому, что личности были «гипертрофированы», что их «я» слишком распухло. Три болезни разрушали личность: скептицизм, пессимизм, мизантропия; эти болезни возникли на почве чрезмерно высокой самооценки свойств и качеств «я». Вам нужно было внимательно ознакомиться с европейской и русской литературой XIX в, с десятками таких книг, как «Красное и черное» Стендаля, «Исповедь сына века» А. де Мюссе, с биографиями людей «Без догмата», вспомнить о наших Онегиных, Печориных, Череваниных, вплоть до «Санина», до «Исповеди человека на рубеже XX века» Ихорова, до «Исповеди человека, который не умеет жить» Витберга. Тогда для Вас, может быть, стал бы ясен глубокий смысл темы «Разрушение личности». А то, что сделано Вами, является не чем иным, как безграмотной клеветой обывателя-мизантропа на свой народ в годы возрождения этого народа.
1003
И. С. АЛЕКСАНДРОВУ
9 ноября 1930, Сорренто.
Дорогой Иван Александрович —
не писал я Вам потому, что время мое перегружено деловой перепиской по трем журналам: «Н[аши] достижения», «Литучеба», «За рубежом», а кроме того — вообще переписка с авторами и всякой иной публикой. Да — своя работа. Просыпаюсь — в 8, засыпаю — в ½ 2-го и полных 10 часов работаю, как немец. А годов мне скоро 63. Это сказывается и на мясе и на косточках. Так-то.
К сему прибавьте припадки легкого бешенства, вызываемые такими ударами по черепу, как, напр., «вредительство» на всех «фронтах». Человек я гуманный, но мне весьма часто хочется бить людей по их звериным мордам, а также и по иезуитским физиономиям.
Так что «в общем и целом» жить не легко, но, когда! подсчитаешь все, что сделано и делается рабочим классом, — сразу «приходишь в себя», ибо — ясно, что победим! Победим, дорогой мой товарищ.
Изредка, но все чаще заглядывают ко мне люди из Союза, люди разных профессий. От них пахнет, как от чертей, огнем и дымом, запах — оздоровляющий!
Вот — покамест — все, что могу сказать Вам. Мало? Ей-ей — больше некогда!
Жму лапу.
9. XI. 30.
1004
К. А ФЕДИНУ
9 ноября 1930, Сорренто.
Дорогой Константин Александрович!
Я уже сообщил И. А. Груздеву, что не [в] силах написать об А. А. Блоке, ибо уверен: написал бы что-нибудь грубоватое и несправедливое. Мизантропия и пессимизм Блока — не сродны мне, а ведь этих его качеств — не обойдешь, равно как и его мистику. К тому же я сейчас живу в мыслях злых и с миром не в ладу. Поэзия Блока никогда особенно сильно не увлекала меня, и мне кажется, что «Прекрасную даму» — начало всех начал — он значительно изуродовал, придав ей свойства дегенеративные, свойства немецкой дамы конца XVIII в, а она, хотя и гораздо старше, однако — вполне здоровая женщина. Вообще — у меня с Блоком «контакта» нет. Возможно, что это — мой недостаток. По этим причинам — отказываюсь писать, не сердитесь!
Прочитав «Старика» Вашего, хотел написать Вам о том, как хорошо Вы сделали эту вещь, но, будучи обременен «делами», так и не собрался написать.
Будьте здоровы! Жму руку.
9. XI. 30.
Sorrento.
1005
ВОСПИТАННИКАМ КОЛОНИИ ИМ. ГОРЬКОГО В КУРЯЖЕ
2-я половина октября — 1-я половина ноября 1930, Сорренто.
Горячо поздравляю вас, ребята, с окончанием летних работ, с расширением хозяйства коммуны!
С глубоким волнением читая письмо т. Зеленина, я думал о том, в какое чудесное время живу! Поистине — великие дела совершает концентрированная, социалистическая энергия рабочего класса, хозяина земли. Не обижайтесь, ребята, если я немножко задену ваше прошлое, — я делано это лишь для того, чтоб сказать вам: при старом режиме под властью царя и буржуазии вы не могли бы превратиться в социально полезных людей, вы погибли бы, как погибли, в прошлом, на моих глазах сотни подобных вам, как сейчас, здесь — я вижу — погибают на улицах и в трущобах Неаполя сотни таких, какими были вы.
А вот теперь, когда политическая власть в руках молодого хозяина — рабочего класса, он широко открыл пред вами дорогу к образованию, к работе на пользу государства, в котором вы — равноправны со всеми и которое вправе ждать от вас честного, упорного труда, энергичного участия в строительстве нового мира.
Из газет вы, конечно, знаете, что враги рабочего класса не дремлют и всюду стараются вредить строительству государства равных, социалистического государства — первого на земле. Вы знаете, как много зла внесли вредители в жизнь и работу, вы и сами, наверное, немножко пострадали от их попытки организовать в Союзе Советов разруху и голод.
Эти враги — ваши враги, ведь вы все — плоть от плоти рабочих и крестьян. Поэтому вы должны вооружаться знанием для самообороны, самозащиты. Чем успешнее вы будете учиться, чем скорее
