из-за конвекции горячего воздуха бинокль так и не смог определить тип объекта. Мне он тоже виделся дрожащим пятном без всякого намека на резкость. Однако он точно не был похож на космический грузовик, имеющий вытянутую форму.

— Ты почему ушел? — неожиданно строго спросил появившийся в дверях Шекспир.

— Мне показалось, я услышал подозрительный звук. — Ответил я миролюбиво.

— Когда мы общаемся с моави, будь всегда рядом со мной. Я чуть не запорол ответ, потому что не знал, что ответить, а ты добавляешь моей речи солидности.

— Хорошо, я понял, только не надо просить это приказным тоном. Я тебе ничего не должен. Мы в добровольных отношениях и если я увижу, что ты пытаешься на меня давить, оставлю тебя и вернусь в лес.

— Как?

— На лодке. — Ответил я.

— Это наша лодка, а не твоя.

— Была ваша, стала наша. Ты же не на ней собирался перевозить соплеменников?

— Хорошо, Гордей, я просто прошу тебя быть рядом, когда я общаюсь с соплеменниками. Это очень важно для нашего дела.

— Хорошо, Шекспир, твои пожелания услышаны. На сегодня не хватит работы?

Напарник посмотрел в небо, прикрыв глаза рукой, потом на завод.

— Наверное, пора закругляться до вечерней смены. Перед сном устроим еще одно большое собрание для тех, кто отработал. А пока можно прогуляться до лодки и подкрепиться.

— Ты же обещал, что нас будут кормить? — Напомнил я ему.

— Порядки за время моего отсутствия здорово поменялись. Теперь еду готовят порционно, и мы сможем поесть, только если кого-нибудь оставим голодным. Это для нас будет плохой рекламой. Ты же не против прогуляться лишнюю пару километров?

— Не против, но лучше бы я поел и полежал на кровати.

— Належишься еще. — Пообещал Шекспир.

Мы бодрым шагом под уклон направились к берегу. Через час уже были возле утеса.

— Чертовы вертуны! — Выругался Шекспир. — Сорвал с плеча винтовку и принялся палить по мелким животным, разбегающимся из нашей лодки.

Пять животных остались лежать на камнях, остальные сбежали. Я заглянул внутрь и обомлел, оставленные припасы продуктов были превращены в труху. Вынул из рюкзака фруктовый батончик из водорослей, сломал его пополам и протянул половину Шекспиру.

— Держи, ужин у нас будет скромный.

— Спасибо. Не думал я, что эти звери проберутся сюда. Обычно они не подходят близко к воде.

— Ладно, не парься, придумаем что-нибудь. Ты же умеешь готовить вертунов? — Я поддел носком ботинка тушку животного с запекшейся раной на боку.

— У нас нет огня. А сырое мясо лучше не есть.

— Ладно, будем меньше двигаться, чтобы не тратить силы.

Мы вычистили лодку от остатков еды и экскрементов вертунов. Я, полулежа привалился к борту и мгновенно уснул. Проснулся, когда начало смеркаться и стало свежо. Шекспира в лодке не оказалось. Он ходил по берегу в задумчивости.

— Как дела? — Спросил я у него.

— Нормально. Думаю, о вечернем разговоре. — Объяснил свою задумчивость напарник.

В небе показался знакомый яркий объект. Я вынул бинокль, чтобы рассмотреть его при более удачных условиях наблюдения. Резкость навелась сразу и произошло определение типа объекта. У меня похолодело на душе, когда обнаружилось, что яркая звездочка является боевым пограничным судном, с возможностью поражения объектов на поверхности планеты с планетарной орбиты. Кажется, маяк засекли все, кроме тех, кто хотел меня спасти.

Глава 13

Глава 13

У меня не возникло никаких сомнений, что пограничники явились по мою душу. Сомнения были говорить об их появлении Шекспиру или нет. Я решил пока промолчать, чтобы не добавлять нашей работе ненужной суеты. Еще неизвестно каким способом они ищут людей на огромной планете. Если оптически, то замучаешься вглядываться в каждое лицо. Если через контакт с местными преступниками, то им скоро станет известно, что мой корабль был уничтожен ракетой в таких-то координатах. Они полетят убедиться в том, что я мертв и обнаружат воронку, в которую стекает огромная река. Выводы будут напрашиваться сами собой, человек сгинул.

На всякий случай, я старался больше не поднимать головы в небо, чтобы не дать себя сфотографировать.

— Шекспир, та звезда, которая слоняется по небу целый день, не может быть предвестником начала катастрофы? — Намекнул я напарнику на хороший предлог попугать соплеменников.

Он посмотрел в небо.

— У нас тут таких звезд бывает по пять штук за раз летает, и ничего страшного не происходит. Было бы здорово, если бы где-нибудь взорвалось или полыхнуло. — Размечтался он. — Знамение нужно. Вера твоим словам, подкрепленная чудом сотворили бы настоящие чудеса. Моави ринулись бы в лес, не помня себя от суеверного страха.

— О чудесах надо было заботиться заранее. Обычно служители культов сами придумывают разные ухищрения, чтобы оставить паству при себе. На бога, как говорится, надейся, а сам не плошай.

— А что я могу сделать? — Удивился Шекспир.

— Не знаю. — Я пожал плечами. — Война план покажет.

— Идти надо, скоро стемнеет. — Поторопил меня напарник.

— Идем. Может нас все-таки покормят ужином? — Мой желудок требовательно заурчал.

— Не стоит на это рассчитывать, а там как получится.

Мы вышли на тропинку, ведущую к заводу. Темнело быстро. Пока мы дошли, долину накрыла ночь. Я все же не удержался и стал рассматривать звездное небо. Теперь летающие по орбите яркие точки не выделялись сильно. Их было несколько штук. Я проверил биноклем и узнал, что пограничный корабль никуда не делся. Кроме него на орбите вращались два грузовика с приписками к конкретным портам и множество челноков, снующих между планетой и судами. Пограничный корабль не подавал никаких признаков активности. Вероятно, просто сканировал поверхность планеты в поисках меня. Или же сидел в засаде на более крупную добычу, которая должна была явиться за мной. Например, Ольга, или один из ее помощников.

— Что ты так интересуешься этим небом? — Спросил меня Шекспир с некоторой долей раздражения.

— Да так, простое любопытство.

— Кто много смотрит в небо, тот не видит, что происходит у него под ногами. — Выдал напарник туземскую мудрость.

— Кто много смотрит под ноги, у того спина делается колесом и мозг размером с горошину. — Парировал я его слова своим экспромтом. — Откуда тебе знать, что мне нужно на самом деле?

— Значит, ты кого-то ждешь. —