Шрифт:
Закладка:
Ему не нужно объяснять, чем должен заниматься избранник народа.
В то время как другие упиваются свободой, он лихорадочно анализирует последние события, взвешивая в уме все. Он привык беспрестанно анализировать, сопоставлять, как бы заглядывать вперед. Это неусыпная бдительность рассудка. Верить не чувствам, а фактам. Неумолимым фактам. Он как бы прислушивается к неровному пульсу времени.
Что происходит в самом центре революции — в Петрограде?
В дни восстания, пока большевики дрались на улицах города, меньшевики и эсеры, отсиживавшиеся в Таврическом дворце, в Думе, захватили руководство Советом рабочих и солдатских депутатов. Изначальная привычка присваивать себе результаты чужих побед. Ведь главное — не драка, а власть. Он, этот Совет, мог бы сам, опираясь на рабочих и солдат, создать революционное правительство. Но во главе Совета стал меньшевик Чхеидзе, единомышленник Троцкого. Чхеидзе сразу же превратил Исполком Совета в некое землячество, куда доступ большевикам был закрыт. За годы войны меньшевики и эсеры сумели сохранить свои кадры — ведь они были оборонцами — и теперь оказались в большинстве. Меньшевик Суханов провозгласил во всеуслышание:
— Власть, идущая на смену царизму, должна быть буржуазной!
Меньшевик Чхеидзе и эсер Керенский полностью разделяли это мнение. Они немедленно предложили лидерам буржуазии сформировать Временное правительство. Из крупной буржуазии, конечно. И вот во главе революции, за которую было заплачено рабочей и крестьянской кровью, вдруг оказались крупные капиталисты и помещики, князья: Гучков, Милюков, Коновалов, Терещенко, Шингарев, Мануилов, Львов, Годнев. Возглавил правительство крупный помещик князь Львов. Оно заняло Мариинский дворец.
Керенскому милостиво разрешили войти в состав кабинета: мол, будешь представлять народ! Бундовцы тоже рвались в правительство, но князь Львов, брезгливо махнув рукой, процедил сквозь зубы:
— Этим отказать!
Так совершилось еще одно предательство меньшевиков и эсеров, а с ними вкупе и бундовцев.
Новоиспеченный министр иностранных дел кадет Милюков, нацепив алый бантик, выезжает к солдатам в гарнизоны, призывает к «защите республики». Гучков, известный промышленник, вождь черносотенной партии октябристов, вдруг стал военным министром. Он произносит часовые речи, воюет в основном против «пораженчества», так как никакими военными талантами не обладает. С помпой разъезжая по армиям, Гучков походя смещает слишком уж поверивших в революцию генералов и офицеров и назначает на высокие должности своих знакомых, фаворитов: «именем революции». Его называют новым Распутиным.
Вприпрыжку за Гучковым скачет Керенский. Он — за «верность союзникам». До последнего русского солдата.
Неужели ради того, чтобы эта откормленная сволочь распоряжалась революцией, были тюрьмы, ссылки, гибель сотен тысяч товарищей?.. Чхеидзе и Керенский, не спросив мнения народа, по-лакейски поднесли на блюде победу революции злейшим врагам ее. Нет, это противоестественно...
Есть у революции подлинный хозяин, есть... Драка за власть всерьез еще только начинается.
— Граждане! Создавайте дружины вооруженных рабочих. Никакого доверия Временному правительству! Контрреволюция скоро поведет на нас решительное наступление, она собирается с силами, — призывает Куйбышев на митингах и сам, не теряя времени, вооружает рабочих, обучает их.
Он сразу же, как только оказался в Самаре, объявил беспощадную войну самозванному Временному правительству, мечтающему о разгоне Советов и ликвидации революции.
В Россию вернулся подлинный хозяин мирового революционного процесса — Ленин. Он здесь, дома, в Петрограде!..
От партийных товарищей, только что приехавших оттуда, Куйбышев знает, с какими трудностями вождь пробирался в Россию. Он прибыл в Петроград в пасхальный день, 3 апреля, и любители всякого рода символики увидели в том некое предзнаменование: должен был воскреснуть Христос, а вместо него появился Ленин. И тому подобное. Английский посол без всякой символики и мистики направил Временному правительству записку: «Ленин — хороший организатор и крайне опасный человек, и, весьма вероятно, он будет иметь многочисленных последователей в Петрограде».
Вот уж в этом английский посол не ошибся. Но он несколько приуменьшил роль Ильича: многочисленные последователи у него есть не только в Петрограде, но и во всей России, в каждом её, самом отдаленном, уголке.
Говорят, Центральный и Петербургский комитеты партии помещаются в особняке балерины Кшесинской. На второй день после приезда на объединенном заседании делегатов Всероссийского совещания Советов, где были большевики и меньшевики, Ильич огласил десять пунктов своих тезисов. О необходимости немедленного выхода России из империалистической войны, о Советах как новой форме государственной власти. Никакой поддержки Временному правительству! «Керенского особенно подозреваем...» Стратегия и тактика перерастания буржуазно-демократической революции в революцию социалистическую.
Все твердо и ясно.
Конечно же буржуазные партии, меньшевики, эсеры подняли шум.
— Бред, бред! — вопит Плеханов.
Троцкий застрял в Америке, печатает в центристской газетке «Новый мир» свои «Мартовские письма», которые остряки называют мяуканьем мартовского кота. Нет, нет, Троцкий в победу социалистической революции в России не верит. Вот если бы революция сперва победила в европейских странах... Революцию следует делать без крестьянства: «Без царя, а правительство рабочее». Попробуй разжуй!
— Макдональдом пахнет, — сказал Куйбышев Швернику шутливо. — Призывает пожертвовать русским пролетариатом, понести революцию на штыках в другие страны, если там сами не раскачаются. Архиреволюционер!..
Меньшевик Чхеидзе и его напарник Церетели тоже всячески стараются ослабить впечатление от ленинских тезисов: дескать, Ленин долго был в эмиграции, не разобрался в нашей обстановке и конечно же в скором времени пересмотрит свою позицию. К ним дружно присоединились Дан, Стеклов, Ларин, оборонец Гольденберг.
Ленин в Петрограде... Куйбышева потянуло туда с невероятной силой. Все там: и Антипов, и Бубнов, и Кондратьев, и Калинин, и Чугурин, и Хахарев, и Шутко, и Плетнев, и Орлов, и Комаров, и Михайлов, и Толмачев. Все, все, кого знал по Петрограду, по ссылкам. Они рядом с Ильичем.
Росло и росло чисто человеческое желание: увидеть Ленина, услышать его голос. Этот голос постоянно звучал в ушах Куйбышева. И в пургу, и во время тяжелых этапных переходов в кандалах. То был голос совести и разума человечества. Ленин всякий раз в самые трудные минуты разговаривал с Куйбышевым и отвечал на самые головоломные вопросы времени.
Сел бы на поезд — и уехал бы в Питер. Но нельзя. Твой партийный участок здесь, в Самаре. На тебе лежит ответственность за организацию, выросшую в самое короткое время почти до трех тысяч человек. Одна
