Наташа Коробицына не производила впечатления оторвы, одной из тех молодых да ранних шлюшек, с которыми Фисуненко приходилось сталкиваться по службе. Они сморкались в рукав, через слово матерились, курили и делали вид, что им море по колено. Наташа выглядела растерянной и напуганной и скорее походила на запутавшуюся школьницу, нежели на матерую преступницу-рецидивистку. Возможно, такое впечатление создавалось из-за миленькой мордашки, подаренной ей матушкой-природой, и все же чутье редко подводило Евгения, а оно говорило, что подозреваемая вряд ли имеет прямое отношение к смерти Туманова.

Многое в судьбе Коробицыной вызывало сочувствие, но кое-что ставило опытного следователя в тупик. Девушка вышла из семьи, какие принято называть неблагополучными. Рано потеряв мать и оказавшись на попечении отчима-алкоголика, девочка была вынуждена сама устраиваться в жизни. Она регулярно сбегала из детдома, в последний раз – сразу после выхода из колонии. Она не пошла работать на завод, не стала мыть подъезды, а занялась проституцией, но сделала это от безысходности, а не от жажды легкой наживы – во всяком случае, ему хотелось так думать. Девочка годилась Евгению в дочери, и он дал себе слово обойтись с ней как можно мягче, пока нет явных доказательств ее вины. Майора беспокоило другое. Наташа работала на трассе, то есть относилась к самой низшей касте проституток. А потом она вдруг исчезла и вновь появилась, как говорится, вся в шоколаде: съемная квартирка в престижном районе, дизайнерские шмотки, бирюльки – как, черт возьми, ей удалось так «приподняться» за столь короткий срок?

Девушка упорно молчала, хотя Фисуненко сам бросил ей спасательный круг, спросив, нет ли у нее состоятельного любовника. Рано или поздно Евгений все выяснит, но почему подозреваемая не желает себе помочь – неужели не понимает, что молчание играет против нее?

Рассказ Наташи о том, что Туманов собирался снимать ее в своем новом фильме, показался Фисуненко абсурдным, но он все равно намеревался это проверить. Если это правда, то зачем перед встречей она прихватила с собой пузырек со снотворным?

Напряженный мыслительный процесс, протекавший в черепной коробке майора, не отражался на его лице. Слегка улыбнувшись подозреваемой, застывшей на краешке стула, он попросил:

– Наташа, расскажите, пожалуйста, еще раз о том, как вы проникли в квартиру убитого.

Девушка открыла было рот, но в этот момент в дверь постучали и на пороге возник дежурный:

– Извините, товарищ майор, тут…

Оттеснив парня в сторону, в кабинет вальяжной походкой вошел человек, при виде которого у майора засосало под ложечкой.

Григорий Горохов, он же Гришка-ботаник, когда-то был однокурсником Евгения и ничем особенным не выделялся, если не считать удивительной способности заводить нужные знакомства. На протяжении всего времени обучения Гришка прямо-таки сох по Рите Синявской, а она не обращала на него внимания: высокая, статная девушка сверху вниз глядела на тощего очкарика, который ее боготворил.

С тех пор Гришка здорово изменился. Став членом коллегии адвокатов, первым делом Горохов избавился от очков, заменив их линзами. Он сменил прическу и стал носить аккуратную бородку. На первые приличные гонорары прибарахлился модной одежкой, обзавелся подержанной «Ауди» и неожиданно стал предметом мечтаний большого количества девушек, которые раньше и не взглянули бы на Гришку-ботаника! Время шло, благосостояние Горохова росло, как и его слава «зубастого» законника. Теперь уже «Ауди», даже новая, не могла удовлетворить его честолюбия и ей на смену пришел «Мерседес»-компрессор. Одевал Григория личный портной, обувь он делал на заказ, а квартиру купил в сталинском доме неподалеку от офиса. Однако Горохов до сих пор не женился. Евгений подозревал, что старая любовь не заржавела и Рита Синявская пока что оставалась единственной женщиной, которая могла, в представлении успешного адвоката, сделать его счастливым.

По службе Женя и Гриша не раз сталкивались по разные стороны баррикад. И вот он снова здесь, сама вежливость и доброжелательность, под маской которой прячется сжатая в тысячу раз пружина, до поры до времени сдерживающая яростный напор, сделавший бы честь целой танковой дивизии.

– Здорово, майор! – сияя, поприветствовал Евгения адвокат, плюхаясь на стул рядом с Наташей. Обращение было фамильярным, но тон – исключительно дружеским.

– И тебе не болеть, – вздохнул Фисуненко, предчувствуя неприятности. – Чем могу?

– Можешь, можешь, – радостно закивал Григорий, окидывая девушку оценивающим взглядом. – По какому обвинению задержана моя клиентка?

Изумленное выражение лица Коробицыной ясно давало понять, что она впервые видит Горохова. В нескольких словах Евгений обрисовал ситуацию.

– Ты сам-то в это веришь? – приподняв бровь, поинтересовался адвокат. – В то, что такая нимфа могла придушить Ипполита Туманова?

Фисуненко знал, что это – самая большая брешь в обвинении, особенно в отсутствие результатов вскрытия убитого.

– Что ты предлагаешь? – спросил он.

– Предлагаю отпустить под подписку о невыезде, – проворковал Горохов. – Неужели ты думаешь, что этот цветочек способен сбежать?

Сбегали и не такие, но в данном случае майор, пожалуй, был склонен согласиться на предложение адвоката. В самом деле, чего Евгений добьется, удерживая девушку? А вот если ее отпустить, то, возможно, она войдет в контакт с сообщником, если таковой имеется.

– Ну же, майор! – подтолкнул его Горохов. – Под мою ответственность. Ты мне-то, надеюсь, доверяешь?

– Да ни в жизнь! – покачал головой Фисуненко.

Григорий откинулся на жесткую спинку стула и заливисто расхохотался, будто и впрямь остался доволен репликой оппонента, польстившей его самолюбию.

* * *

Оказавшись на улице, Наташа впервые за несколько часов расслабилась: слава богу, что она догадалась позвонить Толику, не сумев связаться с Виктором, иначе сидеть бы ей сейчас в КПЗ! Художник бросил Наташу в сложной ситуации, зато Анатолий проявил себя как настоящий друг, чего трудно было ожидать от столь мало знакомого человека.

– Ну, ты как? – мягко спросил он, дотрагиваясь до ее плеча.

– Ничего, – попыталась улыбнуться она. – Спасибо!

– Отвезите девушку, куда она скажет, – обратился он к водителю.

– Но… – попробовал протестовать тот, но молодой человек добавил:

– Ничего со мной не случится: нам с адвокатом нужно кое-что обсудить.

– Я отвезу юношу на своей машине, – подтвердил Горохов, нагнав Анатолия на улице: он немного задержался, беседуя с Фисуненко.

Как бы в подтверждение своих намерений он распахнул дверцу своего крутого авто.

Водитель Анатолия неохотно согласился.

– Я позвоню, – сказал парень Наташе, прежде чем она отъехала.

Проводив машину с девушкой взглядом, он повернулся к адвокату. Тот с интересом наблюдал за выражением его лица.

– Что? – недовольно буркнул Анатолий.

– Да так, – усмехнулся Григорий. – Сколько я тебя знаю, Толик, а такого взгляда не замечал!

– Какого такого?