женщина с серебристо-серыми волосами и смотрела в окно. На ней был белый брючный костюм, настолько в безупречном состоянии, что Джеймсон задумался о том, каким именно способом она сюда попала.

«Наверное, она из тех, кого даже проприетар «Милости дьявола» не осмелится вырубить».

Думая об этом, Джеймсон перевел взгляд на Рохана, который неподвижно сидел на камне у окна напротив. Фактотум в костюме того же темно-фиолетового цвета, что и чернила, которыми Джеймсон записал свою тайну, развалившись, читал книгу.

Заглавная «Х», слово «еще», строчные «в» и «а». Джеймсон отогнал воспоминания, и от ужаса у него засосало под ложечкой.

– Ты в порядке? – ровным тоном спросил Джеймсон у Эйвери. Переключить внимание на нее – это действие всегда ему помогало. – Тебя они тоже вырубили при помощи порошка?

– Со мной все в порядке. И да.

– Скажем так, это вряд ли честно, – проговорила женщина у окна, поворачиваясь лицом к комнате. Кончики ее серебристых волос едва доставали до подбородка, но ни одна прядь не упала на глаза. – Этим двоим разрешили играть вместе?

Рохан захлопнул книгу. Он дождался, пока все обратят внимание на него, и только тогда встал, оставив томик на каменном подоконнике.

– Если вы желаете, чтобы правила Игры были такими, Кэтрин, я буду только рад услужить.

Рохан спеша подошел к столу, глаза возбужденно горели.

– Где Аластер? – спросил Брэдфорд.

– Проприетар, – ответил Рохан, встретившись с ним взглядом, и его глаза недобро блеснули, – доверил спланировать и провести Игру в этом году мне.

– Это испытание? – прокомментировала Зелла. – Для мальчика, который когда-нибудь станет королем?

Джеймсон ловил каждое слово, оценивая других игроков. Зелла старалась разозлить Рохана, но ее цель пока оставалась неясной. Брэдфорд спрашивал об Аластере, но Рохан ответил про проприетара. А проницательный взгляд Кэтрин напоминал Джеймсону о его дедушке.

– Как вы, наверное, заметили, в этом году Игра проходит в месте, которое, по мнению большинства, является самым значительным трофеем «Милости» за последнее десятилетие. – Рохан бросил насмешливый взгляд на Брэдфорда. – Добро пожаловать домой, виконт!

Темно-карие глаза фактотума задержались на Брэдфорде, затем его взгляд переместился на Кэтрин, и он продолжил:

– Всем вам известно о ставках в Игре. Вы знаете, какие призы можете себе выбрать: власть, богатства.

Что-то в голосе Рохана заставило Джеймсона задуматься о том, как долго он ждал, когда ему разрешат провести собственную Игру, и что он сделал, чтобы заработать это право.

– На территории поместья, – Рохан махнул рукой в сторону, – спрятаны три ключа. В особняке, на землях – искать можно везде. Еще есть три шкатулки.

«По одной для каждого ключа», – подумал Джеймсон.

– Правила Игры просты, – продолжал Рохан. – Найдите ключи. Откройте шкатулки. В двух из них лежат тайны. – Он мрачно улыбнулся им. – Ваши тайны, кстати.

Эйвери не пришлось платить за свое участие в Игре, в отличие от Джеймсона и Брэдфорда. Зеллу тоже отпустили еще до того, как проприетар потребовал выдать ему их тайны, так что, похоже, ее секреты, как секреты Эйвери, в безопасности. Кэтрин вообще казалась темной лошадкой, и она ответила Рохану едва заметной довольной улыбкой.

Джеймсон подумал о том, что он написал на свитке, и ему потребовалась вся сила воли, чтобы не посмотреть на Эйвери, потому что ее присутствие здесь вдруг стало не преимуществом, а очередным риском.

«В конце концов, такие вещи всегда интереснее, когда некоторые игроки, как любят говорить американцы, имеют личную заинтересованность», – вспомнились Джеймсону слова проприетара.

Будет очень плохо, если кто-нибудь прочитает то, что он написал. А если это прочитает Эйвери, то откроется ящик Пандоры.

– Итак, в двух шкатулках лежат ваши тайны. В третьей вы найдете кое-что более ценное. Скажете мне, что в третьей шкатулке, – и выиграете метку. – Рохан, словно фокусник, выудил из ниоткуда круглый плоский камень – наполовину черный, наполовину белый. – Метку можно обменять на страницу из учетной книги «Милости» за этот год или на любое имущество «Милости», полученное клубом в этот же период. Что касается правил и ограничений…

Метка исчезла из рук Рохана таким же магическим образом, как и появилась.

– Поместье и его земли должны остаться в том состоянии, в котором вы их нашли. Перекопаете двор – засыпьте ямы. Сломаете что-то – почините. Переверните каждый камень, но не пытайтесь контрабандой вынести что-либо с собой. – Рохан положил ладони на темный блестящий стол и наклонился чуть вперед. Ткань его костюма натянулась. – Точно так же вы не можете причинить вреда товарищам по Игре. Они, как дом и территория, должны оставаться в том состоянии, в котором вы их обнаружите. Насилие любого рода повлечет немедленное исключение из Игры.

«Три ключа. Три шкатулки. Нельзя наносить ущерб дому и прилегающим территориям и причинять вред другим игрокам», – Джеймсон тут же мысленно перечислил все правила.

– И это все? – спросила Кэтрин. – Больше никаких ограничений или правил?

– У вас есть двадцать четыре часа с начала следующего часа, – ответил Рохан. – По истечении этого времени приз будет конфискован.

– Позволь угадать, – сказала Зелла, растягивая последнее слово, – если мы проиграем, метка достанется тебе?

Губы Рохана лениво растянулись в коварной усмешке.

– Если ты таким образом пытаешься узнать, облегчил ли я вам задачу, то мой ответ – нет. Нет покоя нечестивым, моя дорогая. Но вряд ли я поступлю честно, если не предоставлю вам все, что необходимо для победы.

Не сказав больше ни слова, Рохан подошел к единственному выходу из комнаты. Он вышел и закрыл за собой тяжелую деревянную дверь. Через мгновение раздался звук задвигаемого засова.

Их заперли.

– Игра начнется по звону колоколов, – прокричал через дверь Рохан. – А пока шестеренки крутятся, я советую вам познакомиться с соперниками.

Глава 52

Джеймсон

Джеймсон вырос, играя в игры деда. Каждое субботнее утро их ждало новое испытание. Прошли годы, прежде чем он усвоил один простой урок: иногда лучше начинать, сделав шаг назад, чтобы наблюдать, чтобы увидеть.

– Я должен был догадаться, что он пошлет тебя. – Брэдфорд подошел и встал рядом с Кэтрин. Его тон был вежливым, выражение лица суровым.

– Возможно, я здесь от своего имени, – насмешливо ответила Кэтрин. – В конце концов, у Эйнзли есть тайна, и ты знаешь, я с удовольствием выбила бы его из седла.

– То есть ты хочешь сказать, что ты здесь не из-за Вантиджа? – Брэдфорд выгнул бровь. – Что поместье его не интересует?

– Как интересно, – спокойно ответила Кэтрин, – что ты так сильно хочешь знать ответ на этот вопрос.

Джеймсон хотел украдкой взглянуть на Эйвери, чтобы посмотреть на ее реакцию на происходящее, но Зелла выбрала именно этот момент, чтобы встать