Ни одного из них она хорошо не знает… А ещё твёрдо уверена, что кое-кого и узнавать лучше не хочет – вот медведя так точно!

«Хотя… с другой стороны, мне казалось, что превосходно знаю Диму! – внезапно подумала она. – И что? И так уж вляпалась, что ни в сказке сказать, ни пером описать! Так что… где наша не пропадала».

Таня задрала голову и строго воззрилась на пациента.

– Так!

От медицинского тона медведь сел сусликом и как-то даже испуганно воззрился на Таню.

– Я вам честно скажу – даже не решусь вас лечить, пока вы не спите!

– Да я ж не трону! – заюлил медведь. – Вот и Финипп Иванович подтвердит! То есть Филист Иванович

Соколовский глубоко вздохнул и покрутил пальцем у виска, сурово глядя на медведя.

– Ээээ, да ёлки-палки, забыл я, как тебя тут зовут, – рассердился он. – Больно мне, а ты со своими глупостями.

Таня покосилась на Соколовского, но когда перед твоим носом возмущается ТАКАЯ махина, как-то не до сторонних выводов.

– Короче говоря, без снотворного лечить не стану! – заявила она.

– А как же ж быть? – расстроился медведь, страдальчески умащивая с правой стороны морды лапу.

– Будем делать обезболивающий и снотворный укол! – решительно заявила Таня.

– Это больно?

– Ну… как комар кусает! – заявила Таня. – Вас комары кусают часто?

– Грызут окаянные почём зря! – пожаловался медведь. – В нос.

– В нос колоть не станем, уколем в холку, – уверила его Татьяна.

Медведь с сомнением покосился на своё левое плечо – он собственную холку знал как облупленную и не был уверен, что какой-то комар по кличке «укол» сможет её прокусить.

– Но сначала вы мне объясните, где болит и почему. В смысле, может, вы что-то разгрызали и зуб сломали?

И тут мишка заюлил так отчётливо и очевидно, что Тане представилась группа туристов, слопанная этим медведищем, разгрызаемая на десерт их техника и застрявший в зубах туристический топорик…

По спине прокатилась волна холода, а сознание атаковала липкая и душная паника.

– Так! – Таня прекрасно знала это – стоит только позволить страху подобраться поближе, впиться в тебя, как это станет видно – реально любое животное определяет людской испуг так, словно наблюдает его воочию. А раз так, самое важное в такие моменты заставить себя не паниковать, подавить свой ужас, загнать его назад. – Так! Признавайтесь немедленно и честно. Я врач – мне нужно знать, что с вами случилось! А то начну лечить, а вам, может, какое-то лекарство не подходит, а я не в курсе!

Медведь посмотрел на неё с видимым уважением. Знал он преотлично, как на него обычно реагируют… Иногда приходилось любимые малинники на какое-то время обходить стороной – пока… гм… последствия не смывал дождь или не высушивало солнцем.

Вот кто из людей думает о том, каково приличному зверю, который следит за чистотой своей шкуры и лап, случайно войти в… ну, последствия испуга? То-то и оно, что никто – безответственные существа, что ни говори! А мишке противно, однако! Надо искать ручей или речку, да хоть лужу какую-нибудь, чтобы лапы вымыть, а до них ещё дойти надо. И желательно никого на дороге не встретить, а то и там нельзя будет ходить сколько-то времени. Короче, сплошные проблемы от этих мелких, громких, крайне интересных, по крайней мере, в плане владения телевизором и лакомствами, существ.

Уважение уважением, но рассказывать не хотелось, а зубы болели!

Медведь повздыхал, страдальчески согревая лапой морду, а потом объяснил:

– Я зубами-то никогда не мучился, а тут по осени какие-то чудики ходили. Искали чего-то. Говорили между собой, что сверху видали символы в лесу, не знаю, чего это такое, вот и пошли искать. Ну, мне тоже стало интересно, я и пошёл.

– Ты что? Туристов сожрал? – удивился Филипп.

– Да неее, зачем они мне сдались? – махнул лапой медведь. – Я ж тут живу, а никаких таких символов не встречал, а ну как встречу и даже знать не буду, кто это такие! Вот и пошёл следом. Ой, и мороки у меня с ними было! Эти чудики леса не знают, влезли в болото, разбудили там всех, один завяз, его болотник чуть не поймал – я уж решил, что придётся показываться, чтобы этот гад склизкий не бузил.

Медведь вздохнул.

Таня не знала, кто такой болотник, но Соколовский слушал очень внимательно, смеяться даже и не думал, Вран тоже был серьёзен. Даже ёж не фыркал насмешливо.

– Короче, я как рыкнул, этот провалень болотный кааак напугался, кааак забил ногами, – несмотря на серьёзность момента, медведь всхрюкнул – явно насмешливо, и тут же жалобно загудел – зуб явно напомнил о себе.

– Да, так о чём я? – вернулся медведь к теме разговора, когда чуть успокоил зуб. – Болотнику в этот раз сильно не свезло – у него морда вся заляганная оказалась, а чудик из трясины выбрался.

– Ну, хорошо, в трясину никто не попал, а зуб-то твой тут при чём? – Соколовский терпеливо пробирался к цели разговора, посматривая на Татьяну – очень уж она бледная, видимо, прониклась рассказом.

– Ну как же… Я после этого понял, как мне можно того… позабав… в смысле избавиться от этих, которые символы искали. Они уж очень долго их искали и не нашли, а всё ходят и ходят… Мешают! А мне в спячку пора. Вот я и решил, что если встречу чегой-то неизвестное, ну, символы эти, просто прогоню их, и всё. Взял и этих стал гонять – тут слева порычу, то справа, то слева, то справа. Так и выгнал из лесу. Правда, далековато отсюда, но это уж не моё дело!

– Зубы! – напомнил Соколовский.

– Так я ж и рассказываю! – с досадой вздохнул медведь. – Чудики того… убежали. А вот в мешках заплечных у них много чего было, они их по всему лесу разбросали, ну а я того… потом нашёл. А что? Я их сюда не звал и мешки им носить не обязанный!

– Зу-бы! – скучающе произнёс Филипп.

– Вот привязался! – вздохнул медведь, сморщившись, у него даже слово это вызывало усиление болезненных ощущений. – Ну, собрал я их мешки, покопался там, попробовал кой-чего… А оно на зуб насадилось и застрялось. И ни в какую не снималось. Ну а мне спать пора!

– И ты спал с какой-то фигнёй, насаженной на зубы? – догадался Филипп.

– Ага, – понуро согласился медведь. – Сплю я, значит, и чую, что мне она, фигня эта, так мешает, так мешает! А уж когда проснулся, то понял, что зубы болят! Да лучше я б этих туристов слопал, всё меньше проблем было бы! – с досадой заявил он.

– И ты думаешь, что после последнего заявления тебя тут кто-то лечить будет? – уточнил Вран.

– А что? Тут туристов нет! Тут только разумные существа, верно