Она наклонила камень снов, поймав бледные лучи света, и яркие цвета лабрадорита озарили белесый туман оттенками ягод и луговой зелени. Там, где краски сгустились, Мия опустилась на колени и прижала руку к пепельной земле.

Следуй за корнями, – учил ее Гавран. Она погрузила пальцы в землю, фиолетовые нити протянулись от кончиков ее пальцев, устремляясь в темноту, пока не обвились вокруг чего-то холодного и древнего: переплетения извилистых корней. Она видела их очертания под своими ногами, словно рисунок вен под белой песчаной кожей. Мир грез был живым, дышащим организмом, а земля, на которой она стояла, – всего лишь его плотью.

Девушка не сводила глаз с единственного верного пути: гниющего корня, почерневшего, словно от болезни. Он тонко вплетался между другими, обвиваясь вокруг более прочных линий и используя их, чтобы остаться незамеченным. Это уже не имело значения; Мия нашла свой путь.

Камень сновидений напевал во всю мощь, пальцы Сновидицы покалывало от его вибраций. Мелодия лабрадорита говорила с ней, направляя сквозь лабиринт под ногами и туман над головой. Впервые за три года девушка не слышала шепота Кали, указывающей, где остановиться и куда идти. Мия больше не нуждалась в ее подсказках.

Она могла сама приоткрыть завесу.

Ее сердце замирало от восторга. Как ребенок на любимой игровой площадке, она наслаждалась новообретенной властью над неземным царством. Мия взмахнула рукой, и по ее команде покров рассеялся. Учуяв поступь Сновидицы, крепкие здоровые корни потянулись прочь от прячущихся среди них почерневших жил. Они отползали, отделяясь друг от друга, обнажая своего больного собрата – путь, который приведет Мию к цели: к демону Истины.

На дальнем конце извивающейся прогнившей линии притаилась тень. Сгорбленная фигура, прижав локти к бокам, суетливо копошилась в песке. Толстые заостренные уши существа, напоминающие согнутые ладони, клонились к земле под тяжестью бесчисленных откровений. Мия услышала странный звук, словно скрежет зубов по затвердевшей глине. Девушка сдержалась, чтобы не поморщиться, и продолжила уверенно приближаться.

Существо повернуло голову и бросило взгляд через плечо. Огромные, глубоко посаженные глаза уставились на Мию, вглядываясь в глубины ее души. Их цвет менялся – сперва пасмурное небо, затем ярко-бирюзовые воды озера и наконец тихий ночной океан. Они напоминали две планеты, затмевающие собой приплюснутый нос, почти слившийся с желтушного цвета лицом. Две ноздри размером с десятицентовики раздувались в такт шагам Мии. У демона не было рта, на месте губ виднелась лишь темная зернистая кожа, усеянная рубцами, соединяющая собой верхнюю и нижнюю челюсти, подобно грубым нитям.

Демон протянул руку с четырьмя когтистыми пальцами, состоящими из множества суставов, ухватился за гнилой корень и выдернул его из песка. Корень вырвался на поверхность, как акула, рассекающая водную гладь, а затем втянулся в существо.

Скрывать след было поздно; Мия уже обнаружила источник заразы.

– Демон Истины. – Голос Сновидицы звучал приглушенно, словно его поглощал туман.

Существо наклонило голову. Сияющие сферы на его лице вспыхнули черным и синим.

– Ты вернулась, – протянул он, не выказывая ни удивления, ни предвкушения. – Неужели забыла цену моей смерти, Сновидица?

– С моей памятью все в порядке.

– Тот, кто хочет уничтожить истину, сначала должен уничтожить истину в себе, – предостерег он.

Мия вспомнила шепот – откровение о том, чем ей придется пожертвовать, чтобы спасти Мейсона.

– Я услышала тебя и в первый раз. – Страх забился в горле, как только в голове пронеслись слова предупреждения. Девушка сжала кулон на шее и прогнала эту мысль. Мейсон появился здесь по ее вине – из-за вопросов, которые остались после ее исчезновения. Она не позволит ему умереть из-за пары недомолвок.

Когда Мия продвигалась дальше, фиолетовые и черные тени пронизывали молочную дымку. Они закружились вокруг девушки, окутывая ее тело дымом и перьями. Мерцающий пар поднялся по шее, очертил форму ее черепа, а затем скользнул по лицу в костяную маску. Ее острый кончик изогнулся над подбородком, черные и фиолетовые дымки сливались с кожей девушки.

Твоя связь со Сновидицей прервется, – раздался шепот в ее голове. – Поскольку это и есть величайшая правда. Ты – истинная Сновидица.

Защитное проклятие демона работало проще простого. Он обнаруживал некую значимую правду о своем убийце и искажал ее. Поэтому Мия оказалась перед выбором: ее сущность или жизнь Мейсона. Стоит ей пойти до конца, и она пропадет. Вспомнит ли она человека, которого хотела спасти?

А вспомнит ли она Кая?

Ледяной ужас закрался в сердце. Даже если ей не суждено снова его увидеть, она никогда не забудет волка под ивой. Сердце бешено колотилось в груди, умоляя прислушаться к предостережению демона.

Затем в ее голове эхом прозвучал голос недавно оставившей ее предшественницы: «Ведьма и волк всегда найдут друг друга».

От этих слов губы Мии дрогнули, и девушка нарушила тишину. Ее ответ прозвучал в унисон с утверждением Кали, их голоса, подобно громовым раскатам, прокатились над землей.

– Ведьма и волк связаны навечно, как море с небом связывает горизонт.

Ама оказалась права: Мия могла стать любым оружием, каким захочет. Она не была хрупкой ласточкой, и больше не зависела от милости шторма.

Она сама станет штормом.

Взмахнув руками, Мия пронеслась сквозь туман, как ворон, пронзающий небо. Пернатый плащ развевался за ее спиной. Она выбросила вперед руку с изогнувшимися, как когти, ногтями и вцепилась существу в горло. Сейчас, на расстоянии всего нескольких дюймов, он казался столь незначительным, ничем не напоминая грандиозного хранителя истины.

– Самые губительные истины не бывают великими, – прошипел он, в его горле клокотало что-то вязкое. – Убивают мелочи.

Мия вызывающе усмехнулась. Он мог читать мысли, но ее это уже не пугало. С легкостью подхватив демона, она развернула его, как тряпичную куклу, и швырнула на серебристый песок. Он бился, пытаясь вырваться, но корни, выскочив из-под земли, рьяно вцепились в него, увлекая к границе между мирами сна и бодрствования, к пространству между ними.

Мия крепко держала демона, сжимая его яремную вену. Они повалились в переулок, где тонкая мутная пелена отделяла их от реального мира. Красная кирпичная стена поблекла до оттенка тусклой меди, а трещины в булыжниках колыхались под швом. Неподвижно застывшая Ама не сводила глаз с тела Мии, лежащего в нескольких футах от нее. Рядом лежал Мейсон, покрытый плотной темной пеленой – проявлением гнета демона Истины. С этой стороны пространства Мия могла видеть тонкие, как кости, руки доктора и его истощенное тело, туго обвитое желтым мясистым шнуром, покрытым пятнами плесени. Девушка слышала его прерывистое дыхание, но он не предпринимал никаких попыток освободиться. Низко опустив голову и прижав подбородок к груди, он с трудом набирал воздух в легкие.