в шутку и на время.

— Надо больше спать, — пробормотал я под нос.

За окном мелькнула желтая вывеска «ИмперНевод» — магазина техники. Рядом с заведением стояло несколько мужчин в футболках, которые активно приглашали в помещение девушек. Многие возмущенно отказывались, некоторые же, смущенно улыбаясь и воровато оглядываясь, проходили в широкие стеклянные двери.

— Опять небось телефоны дорогущие дарят, если девица бюст показать согласился, — буркнул наблюдавший за этим водитель и покачал головой. — Срамота! И куда только жандармы смотрят?

Я усмехнулся: «ИмперНевод» славился своей провокационной рекламой, которую потом долго обсуждала вся Империя.

На соседнем здании висела вывеска «Настоящие Ценители». Компания разрабатывала какой-то сайт для Сети, где люди могли бы выкладывать свое творчество, заводить друзей и общаться с ними. И, как по мне, идея была интересной. Но большинство жителей империи не одобряли развитие технологий. По телевизору крутили антирекламный ролик, в котором взрослая женщина в платке и фуфайке грозила в экран кулаком и кричала: «Нам и даром не нужна сеть ваша». Мне это казалось забавным, а дядька каждый раз кивал, соглашаясь с незнакомкой. И порой повторял эти слова с такой же интонацией.

— Мир меняется, — заметив мой взгляд, проговорил извозчик. — Помяните мое слово, господин, оглянуться не успеете, а вокруг будет только эта сеть проклятущая. Все в ней будут жить, знакомиться и общаться. Не будет ни библиотек, ни театров, ни танцевальных площадок.

— Ну вы еще скажите, что частушечный фестиваль однажды закроют.

— «Нашечье»? — переспросил водитель и покачал головой. — Частушки это вечное. Это точно не закроют.

Меж тем такси пересекло мост, покидая район. Выехала на проспект Ольги Великой, и остановилась неподалеку от Александровского вокзала, возле красивого заведения со стеклянными дверьми, рядом с которыми дежурили несколько распорядителей.

— Прибыли, барин, — обернувшись, произнес водитель.

Я вынул из кармана портмоне, отсчитал нужную сумму, не забыв добавить чаевые, и протянул купюры мужчине:

— Благодарю.

Водитель принял деньги и кивнул, изображая поклон и благодаря за чаевые. Я же открыл дверь и вышел из авто. Взглянул на часы. До встречи оставалось еще десять минут.

Неторопливо поднялся по ступеням крыльца, отметив, что машина с номерами Земсковых уже стоит на парковке. Вернее, автомобилей было два. Черная «Победа» и стоявший рядом тяжелый внедорожник, который производили в Царицынском княжестве.

— Надеюсь, Виктор и его товарищи не опоздают, — пробормотал я.

— Добрый и день, — произнес один из распорядителей, едва я подошел к дверям. На секунду замялся, всматриваясь в герб на пиджаке, и быстро добавил:

— Мастер Юсупов. Роман Афанасьевич предупредил, чтобы вас и ваших товарищей проводили на открытую площадку. Ваши друзья еще не прибыли?

Я открыл было рот, чтобы ответить «пока еще нет», но прозвучавший за спиной знакомый хриплый голос меня опередил:

— Прибыли, мастер. Виктор Круглов, Сергей Волков, и Никита Святогоров.

Я обернулся. На ступеньках крыльца стояли трое. Причем спутникам Круглова едва ли исполнилось двадцать лет. Очень интересное у них братство. Сплошь молодые, с пронизывающими взглядами и военной выправкой. Неожиданно я осознал, что ждал, что рядом с Виктором окажется девушка, которая вчера пряталась под глубоким капюшоном.

На троице были строгие черные костюмы с логотипом Васильевской мануфактуры. Интересный выбор. Один такой наряд стоит около пятидесяти рублей. Зарплаты рабочего. Заметив, что я обратил на них внимание, Виктор улыбнулся:

— Добрый день, Василий Михайлович. Мы не заставили вас ждать.

Его товарищи ограничились положенным по этикетку приветственным поклоном. Эти парни были явно образованы, знали как принято вести себя в высоком обществе. Но при этом Виктор представил их как бастардов. Без отчеств. Это было интересно.

— Прошу за мной, — прервал мои размышления распорядитель. Он услужливо открыл дверь, приглашая нас войти. И мы шагнули в холл.

Глава 18

Семейные тайны

Ресторан «Диадор» был из тех мест, куда можно было попасть только по записи или личному приглашению. Обычно очередь в это заведение, растягивалась на два месяца. И, видимо, Роман Афанасьевич знал нужных людей, которые могли организовать свободный столик за два часа. Либо сам был из этих людей. Впрочем, я понимал, что Земсков был не последний человек в империи.

По закону, каждый дворянин Империи обязывался либо служить на государевой службе, либо в армии. Даже молодая аристократия, которая покупала титул, должна была найти место в государевой структуре и устроиться туда. Проще всего это удавалось промышленникам, которые могли вступить в один из многочисленных комитетов, связанных со строительством, либо занять место приказчика на какой-либо из государевых мануфактур.

Роман Афанасьевич Земсков был из семьи старой служилой аристократии, чьи предки много поколений отдали армии Империи. И думаю, если бы не редкий цвет силы, Роман Афанасьевич тоже получил бы звание в одном из полков. Но по традиции незадолго до Восстания Земсков стал военным лекарем седьмого гвардейского полка, и получил звание. Теперь же, он вышел в отставку и занимал высокий пост в министерстве лекарского дела, который контролировался Синодом. И знакомых у такого человека было великое множество.

Здание ресторана образовывало букву «О», внутри которой находилась площадка под открытым небом. Хотя сложно было назвать открытым небом куполы, которые накрывали каждый столик от непогоды и лишних ушей. Стоило пожелать, и навес становился зеркальным снаружи. При этом увидеть гостей было невозможно. К тому же звуки под ним глушились, что тоже было весьма удобным. Эта часть заведения была закрыта для камер, в отличие от остального ресторана. Вероятно, именно потому Земсков выбрал столики во дворе — он рассчитывал на приватный разговор на виду у всех.

Сам мужчина уже ждал нас в одной из беседок на открытой площадке. Он был облачен в черный костюм с такого же цвета рубашке, говорящей о трауре. Выглядел Земсков отстраненно и я подумал, что он принял успокоительное, чтобы не показывать обуревающие его эмоции. Лишь после того как я рассмотрел Романа Афанасьевича, понял, что прибыл он не один. Кроме него, в беседке был Селиван, глава службы безопасности семьи в