"Граф" всё также пытался прогнуть меня, задавить, сделать своим если не рабом, то хотя бы союзником. Увы, у него ничего не получалось. Все атаки не достигали своих целей. Правда и мне не удавалось пробить его защиту.

– Да хрен с ним, с рыжим, с Путиным, со всеми... Ты лучше вот что скажи – почему ты за СССР выступаешь? Ты же помнишь, что в России стало лучше с его развалом. Да, прошел процесс переформатирования, но в целом стало лучше!

– Так лучше могло бы стать и без развала СССР! – резонно возразил я. – Его не нужно было дробить на составляющие, а то получается, что собирали-собирали, а потом взяли и раскидали по разным республикам и государствам.

Вишневский пожевал губами, потом покосился на мой стакан.

– Да пей, чего уж там. Я всё равно не буду, – хмыкнул я в ответ.

– За твоё здоровье пить не буду, сам понимаешь, – буркнул Вишневский и снова быстро опустошил стакан.

Даже не поморщился.

– Закусывать нужно, молодой человек, – попытался я спародировать голос Владимира Этуша.

– Да... закусывать... Закуска градус крадет. Так что там по поводу СССР? Я понимаю, что у большинства людей с ним были связаны теплые воспоминания потому, что в это время прошла их молодость. И не по СССР они больше скучают, а по ушедшим годам. А вот возьми какого-нибудь нашего современника, да засунь в это время...

– А что не так-то? Вот я учусь и вполне себе нормально себя чувствую. Живу и не жалуюсь.

– Так это ты в Ленинграде обитаешь. А если взять периферию? Охота за майонезом – не слышал о таком? В нашем времени эти пачки стоят целыми эшелонами на полках, а в это время сметается за полчаса. За колбасой в Москву... Длинная, зеленая и колбасой пахнет – ведь в это время появилась такая загадка. А что вспоминает поколение из СССР? Великая держава, всех победили! Первый спутник в космосе, Гагарин, подняли промышленность. А ещё нас все боялись, право на труд и отдых, вкусная и здоровая пища, стабильность, гордость, достоинство! Плывут пароходы – привет Мальчишу! Такую страну про**али... А по факту что?

– А что по факту? Наша страна жила неплохо, бесплатная медицина, бесплатное образование. Возможности для развития...

– Ха! Ты вон рядом с Путиным учишься, разве не видишь – какие там возможности для развития? Вас уже считают зажравшимися мажорами, а вы ещё даже не выпустились из универа! А это гребаное слово "Достать"? Как же оно меня бесит! Не пойти и купить, а достать! И через знакомых, которые знают какого-нибудь завмага! Да женщины трусы себе нормальные купить не могут, только какие-то уродливые панталоны, от вида которых всё мужское достоинство вянет!

Вишневский постепенно повышал голос. Мне даже показалось, что это он вовсе не мне говорил, а спорил сам с собой и повышением звука пытался заглушить голос разума. Похоже, что алкоголь сыграл свою роль. Мне нужно только подождать, возможно удастся перехватить контроль над телом и разумом противника.

– А куртки на вырост? На вырост, мля! То есть не пошел и купил, а схватил то, что выбросили, и потом хранишь, ждешь, когда ребенок подрастет... Выбросили... Вот ещё одно слово, которое меня бесит. Достать и выбросили. Ощущаешь себя дворнягой, которая вечно бегает в поисках пропитания. Чтобы достать то, что плохо лежит и ухватить то, что выбросили. А ещё эти зеленые бананы... Вот с какого хрена они зеленые? Почему нельзя привезти обычные? Даже кофе нормального нет. А если бы ты знал, как я скучаю по аромату и вкусу нормального кофе.

– Есть косяки, ну так и в нашем времени их хватает. Кто может, тот работает и зарабатывает.

– Работает, зарабатывает, – передразнил меня Вишневский. – А что с деньгами делать, если их деть некуда? Нормальной вещи не купить, а то, что продается... Только врагу на могилку ставить. У меня в нашем времени была бабушка. Так знаешь что? У неё на чердаке был целый склад! По коробкам разложено добро, собранное огромными усилиями, которые не сопоставимы с качеством и значением этих вещей! Там было и целое постельное, и старое постельное на тряпки, и карандаши, и открытки, гнутые гвозди, ржавые шпингалеты, дедушкины пиджаки и детские ползунки! И всё это на всякий случай... И ведь она неплохо жила в СССР, а вот поди ж ты... на всякий случай!

– В СССР есть стабильность и есть уверенность в завтрашнем дне. А у нас? У нас есть стабильность? Да ни в одной стране её нет. Даже в той же Америке можно запросто вылететь на улицу, если вдруг тебя уволили с работы и ты не имеешь возможности платить за жильё. А в СССР есть уверенность. Есть спокойствие за будущее детей. Есть доступность ко многому тому, чего нет в нашем времени.

– Да в нашем времени мы жили так, как русские не жили никогда! – ударил кулаком по столу Вишневский. – Обилие всего и при этом вот тебе разные возможности – только расти и развивайся! Зарабатывай деньгу и не ной, что у тебя чего-то нет. Чего-то нет? Найди способ заработать и купить, а не находи таких же рас**здяев, которым можно поплакаться в жилетку и облегчить свою жизнь. Ну да, у соседей тоже всё хреново, так что и у меня может быть так... А вот не должно быть так! Не должно!

Он покачнулся. Уперся рукой о столешницу. Его речь стала сбивчивой, язык вялым.

Похоже, что начало действовать.

– Вот поэтому я и хочу разрушить СССР, хочу растоптать так, чтобы... В общем, чтобы... Пусть придут англы, они знают, как управлять... У них эффективно всё. Они могут... Могут...

Ещё раз покачнулся и попытался пробить мою защиту взглядом. Снова не получилось. А я не смог сдержать ухмылки. Да, у меня тоже шумело в голове, но я-то был в лучшем положении. Пусть и со связанными руками, но в лучшем.

– Что ты... Что ты сделал со мной? Что это? Что...

– Не только ты один умеешь подсыпать цианид калия в цыпленка тапака, – усмехнулся я уже не таясь.

Вишневский заморгал, словно пытался прогнать пелену с глаз, уставился на пистолет, сфокусировал взгляд и потянулся к рукоятке.