При этих словах бывший учитель не то, чтобы сделал стойку, но явно заинтересовался.

— …и ей нужна охрана. А мне, моему роду, в перспективе нужна служба безопасности или, хотя бы, небольшой отряд умелых бойцов. Проживание в поместье, питание за мой счет, задача — сопровождение девушки во всех перемещениях вне поместья и отслеживание потенциальных угроз. Оплата… Сколько вы получали в гимназии?

— Две с половиной сотни.

— Тогда триста рублей в месяц.

— А как дела с оружием?

— У меня есть кое-что, но я не специалист, вам надо будет посмотреть своими глазами. Ну и все разрешительные документы, регистрации и прочее тоже будет на вас.

— Умеешь ты уговаривать, Песцов!

— Есть ещё одно условие.

— Какое же?

— У меня образовалось достаточно большое количество секретов. Если мы договорились, вам придется дать магическую клятву, чтобы исключить случайную утечку информации.

— И это всё? — неожиданно развеселился Отрезков. — Давай хоть прямо сейчас.

— Имейте в виду, — предупредил Песцов, — это будет необратимо. Клятву верности роду знаете?

— Всё настолько серьезно?

— Дела рода всегда серьёзны.

— Ладно. Тут у меня всё равно перспектив нет. Или местные упыри прибьют, чтобы не мешал бизнесу, или полиция посадит за превышение пределов необходимой обороны. Я, Отрезков Павел Семенович, клянусь в верности роду Песцовых.

— Я, глава рода Песцовых, принимаю у Отрезкова Павла Семеновича его клятву и прошу предка подтвердить договор.

— Иттить-колотить!

На большее бывшего учителя, а нынче бойца рода Песцовых, не хватило. Он вывернул голову, разглядывая появившуюся на плече татуировку.

— В зеркале будет видней, — прокомментировал эту картину Олег.

Павел Семёнович кинулся в ванну.

— Твою мать! — раздалось оттуда.

— Собирайтесь, Павел Семёнович, и поехали. Машина ждёт.

— Пятнадцать минут. Приму душ, оденусь, сделаю два звонка и скидаю барахло.

— Тогда жду вас в машине.

В подъезде, на том же самом подоконнике грустно сидел один из гопников-неудачников. Второй, Пыря, шипел сквозь матюки, пытаясь вытащить из подоконника обломок лезвия. На штанах, на заднице, виднелся свежий разрез. Увидев Олега, оба они замерли и попытались прикинуться ветошью. Тот прошел мимо, не обращая внимания. И в самом деле — идиоты!

У машины еще пара гопников пыталась ограбить Наталью Степановну. На Песцова они внимания не обращали, пока не выхватили по темечку и не осели на асфальт.

— Как хорошо, что вы быстро вернулись!

Помощница явно была напугана.

— Не переживайте, теперь вам не придётся оставаться с подобными экземплярами один на один. Я нашел для вас хорошего защитника. Да вот он и сам.

Глава службы безопасности рода Песцовых и, одновременно, начальник самого себя, кинул сумку с вещами в багажник джипа и запрыгнул на переднее сиденье рядом с водителем.

— Познакомьтесь, — представил их друг другу Песцов. — Наталья Степановна, Петр Семёнович. А теперь поехали в усадьбу. Я утомился и проголодался.

Где-то в Санкт-Петербургской кофейне

Вера переступила порог уютной небольшой кофейни. Сама она сюда не заходила: подобные заведения пока что были ей не по карману. Зато в особняке Олега повар варил такой кофе, что баристы всего мира могли бы съесть свои турки. Это искупало временную финансовую несостоятельность. Впрочем, сейчас она пришла не за удовольствием, а на переговоры.

Закрылась за спиной дверь, звякнул над головой колокольчик. Девушка окинула взглядом зал. Сейчас, днём, в кофейне было пустовато. Собственно, кроме двух девушек, сидевших за дальним столиком, никого и не было. Она вдохнула и выдохнула, постаравшись успокоиться. Всё-таки, дело шло о её будущем, а этот предмет волновал её чрезвычайно.

Стараясь держать лицо, Вера твердыми шагами подошла к девушкам. Одну из них она узнала: Мария Каракалова. В своё время её заставляли запоминать лица членов императорской семьи. Вторая, очевидно, Росомахина.

— Вера Лебедева, — представилась она.

Ну да, по этикету, пришедший представляется первым.

— Мария Каракалова, — представилась одна.

— Алёна Росомахина, — назвалась другая.

— Прошу, Вера, садитесь, — пригласила Каракалова. — Если вы не против, предлагаю для простоты и удобства перейти на «ты».

Вера чуть подумала и кивнула:

— Хорошо.

Скинула с плеч маленький городской рюкзачок, повесила его на спинку стула и уселась сама.

Некоторое время девушки молчали, разглядывая друг друга. Все трое были хороши. Даже, пожалуй, красивы, причём каждая по-своему. Аристократическое правильное лицо с мягкими крупными чертами в обрамлении каштановых локонов — Каракалова. Милое «принцессинское» личико Росомахиной с неизменными светло-русыми косичками. Худощавое, выразительное лицо с трогательными по-детски пухлыми губами, чёрные вьющиеся волосы — Лебедева. Что же до сложения, то всем троим было чем похвастать. Стройные, подтянутые тела, гладкая нежная кожа, упругая грудь. Даже при большом желании трудно найти изъян.

— Давайте к делу, — прекратила взаимное изучение Лебедева. — Вы хотели что-то сказать, я готова это выслушать.

— Хорошо, — покладисто согласилась Каракалова. — Давайте. Сперва я расскажу немного о нас. Я так понимаю, кто такие Каракаловы, объяснять не надо.

— Нет, — мотнула головой Вера.

— Хорошо. Но вне моей семьи только Алёна знает, ну и теперь вот ты, что фактически весь род Каракаловых состоит из одного человека. Из меня. Разумеется, мне уже приготовлен достойный муж. Разумеется, достойность определял даже не отец — император. Меня никто не спросил и не спросит. Едва я достигну совершеннолетия, как в течении недели выйду замуж. Если, конечно, не случится ничего сверхъестественного. Причем, эту отсрочку — до совершеннолетия — я из родни буквально выбила. Чего это мне стоило, даже вспоминать не хочу. Росомахины — небольшой род из Череповца. Для них Песцов является очень выгодным вариантом в зятья. И даже то, что он почти что нищ, их не останавливает.

— А как же…

— Особняк? Подарок императора. По сути, плата за малый императорский набор.

— Ах вот оно что!

— Ты что, совсем не смотришь новости? Сражение за драгоценности короны, потом награждение при всём честном народе — это транслировалось на всю страну.

— Наверное, я в эти дни была чем-то занята, — пожала плечами Лебедева. Да и пялиться в телевизор не люблю. Но это неважно. Конечно, особняк — это круто. Но меня бы устроила и однокомнатная