class="p1">— Какой милый мальчик! — хищно оскалившись, прокомментировала эту часть монолога Эиру, с силой вонзила ногти в мое предплечье и уставилась в глаза: — Лют, ты ведь изувечишь его для нас, правда?

…Сообщения о наклевывающейся дуэли я отправил по целой «пачке» адресов, то есть, Мирославе Михайловне, «прабабке», Раисе Александровне, Тимофею Ильичу, Янке с матушкой, Косте со товарищи и, конечно же, Вале. Последнюю попросил особо не спешить и на всякий случай пообещал, что до ее приезда на арену не выйду. В результате все время, пока Наоки и Эиру помогали разминаться кореянке, отвечал на однотипные просьбы подождать. А потом в раздевалку Чжон влетели две очень злобные и очень деятельные фурии, плюхнулись по обе стороны от меня, мрачно покосились на «балласт», сидевший чуть поодаль, и еле слышно потребовали колоться до донышка.

Натиск одной младшей сестрички я бы еще, может, и пережил. Но в паре с матушкой она была неудержима. Поэтому упираться даже не пытался — шепотом пересказал все, что узнал от «своей женщины» о ее несостоявшемся женихе, и выслушал сразу два монолога — фантастически информативные рекомендации по ведению боя против любителей «попарить» противников и злобное требование превратить «паскуду» в мешок с дроблеными костями.

За первый поблагодарил, на второе ответил, что постараюсь, и, заметив, что Чжон развернулась к выходу на арену, встал с лавки и высказал мысль, крутившуюся на краю сознания:

— Мин Сим, я понимаю, что ты завалишь его на классе, но все равно желаю удачи от имени всей нашей компании!

Она церемонно поклонилась, слишком уж заморочено поблагодарила за пожелание и вывела из себя младшую фурию, жаждущую крови:

— Слышь, подруга, если действительно хочешь с нами подружиться, то забей на все церемонии. Ведь ни поклоны, ни суффиксы реального уважения не добавляют!

Тут чемпионка Сеула вопросительно уставилась на меня. Предлагать ей дружбу я пока не планировал, тем более в присутствии Бланкаса с Ратором, но «сестренку», конечно же, поддержал:

— Яна дала шанс. Выбор за тобой…

— За ней, или, все-таки, за нами? — внезапно поинтересовался индус.

— Пока только за ней… — флегматично ответил я в том же самом стиле, отрешенно отметил, что парни пошли красными пятнами, и объяснил причину этой «дискриминации»: — У нас сложилось стойкое впечатление, что Мин Сим продолжает жить привычной жизнью, то есть, спокойно и без лишних слов делает то, что должно, не ожидая от жизни или нашей команды каких-либо особых преференций. Такой подход нам по душе, ибо мы сами такие же. Вы же за эти полдня продемонстрировали только неуемное желание обаять Эиру и Лиджуан, а все остальное делали только для того, чтобы иметь возможность находиться рядом с ними. Простите, но задача, поставленная вами во главу угла, никакого энтузиазма не вызывает.

— Вы нас не так поняли! — задавив гнев, на миг заставивший вспыхнуть кантик Огневика, на голубом глазу соврал Рамирес. — Да, госпожа Этэ-Инти мне действительно очень понравилась, но я не пытался ее обаять, а просто выказывал симпатию в ожидании моме— …

— Врет… — бесстрастно заявила Ика, поймала взгляд взбешенного парня и презрительно усмехнулась: — Я эмпат. Сильный. И лгать при мне — редкая глупость. Так вот, я весь день чувствую не интерес влюбленных подростков, а два намерения. В адрес моей госпожи и госпожи Лиджуан Шаховой. Поэтому настоятельно рекомендую забыть о лелеемых планах. Ибо в противном случае вас убью я, а вашего соседа — кто-нибудь из Слуг Лютобора Игоревича.

— Я могу считать это угрозой⁈ — набычился мексиканец и… резко остыл, почувствовав полностью развернувшуюся ауру матушки. А она, поднявшись с лавки, неспешно подошла к нему и заморозила ледяной улыбкой:

— Мальчик, еще одно слово в таком тоне в адрес Слуги моего рода — и ты труп! Ты меня понял?

— Д-да, госпожа… — сглотнув, промямлил он.

— Замечательно. Тогда забирай второго самоубийцу и вали туда, откуда приехал. Ибо вы свои шансы на место в «проекте» спустили в отхожее место.

Свалили. Оба. Не сказав ни слова. А я извинился перед Мин Сим за излишнюю жесткость реакции на вроде бы безобидный вопрос и заставил ее рассмеяться:

— Не за что извиняться: я получила море удовольствия, так что выйду драться в прекраснейшем настроении!

И ведь не обманула: все полторы минуты избиения Ярослава Засекина улыбалась. А вот я, признаюсь, все это время просидел, как на иголках, ибо отправил запись инцидента Мирославе Михайловне и откровенно побаивался возможной негативной реакции на столь радикальное изменение ее планов. Слава богу, всего через несколько секунд после завершения боя мне прилетел долгожданный ответ, и я, с трепетом развернув «конвертик», не поверил своим глазам:

«Ика и Светлана Романовна отыграли один из наиболее желательных сценариев. Прошу прощения за то, что в них не посвятили вас и вашу команду, но нам требовалась максимальная достоверность происходящего. В общем, можете не переживать и со спокойной душой готовиться к предстоящему бою. Кстати, мы с Валентиной Алексеевной уже подключились к камерам арены и ждем начала веселья…»

Да, каюсь, я мысленно обозвал ее старой интриганкой, а матушку и Ику — молодыми. Потом прислушался к разбору полетов, устроенному Гараниным, заметил Раису Александровну и Тимофея Ильича, ворвавшихся в помещение, и пошел им навстречу.

Восклицание Такэды Шичиро, решившего выяснить, с чего это вдруг я собрался на выход, пропустил мимо ушей и через несколько мгновений попал. Сначала целиком, в костедробительные объятия «старшей сестрички», а потом «фрагментом» — правой ладонью, попавшей в тиски «клешни» Архимага Огня.

С ними не забалтывался — проводил теперь уже в свою ложу, ответил на несколько вопросов, дождался сообщения от Вали и со спокойной душой ушел в раздевалку готовиться к бою. Само собой, не забыв послать в другую моего противника.

Пока разогревался — кстати, в паре с матушкой — обдумывал ее советы и пытался встроить некоторые из них в уже наработанные схемы. Когда к нам вломилась Незаменимая и приложила меня обновлением, невольно заулыбался и для полного счастья приложил себя воодушевляющим касанием. А перед тем, как отправиться на арену, внезапно вспомнил, что мы, физики, лучше всего прогрессируем в боях, и принялся себя накручивать. Благо, рассказ Наоки о ее несостоявшемся женихе запомнил практически слово в слово и, при желании, мог воспроизвести даже интонации.

Обсуждение условий поединка и предбоевой осмотр использовал для того же — анализировал каждое слово, каждый взгляд и каждый жест японца, потихоньку «разгонял» пробудившуюся ярость и ждал