Шрифт:
Закладка:
Сын с отцом, не смея перечить, одобряюще поклонились мне.
— Пом, ты в свою очередь, возьмёшь десяток стрелков. Вы с дистанции прикроете парней Кобаго, задача — не дать кольцу вокруг крепости сомкнуться. Проряжайте ряды самых смелых хищников, создавайте бреши, если учуешь опасность для своих стрелков, немедля отходи.
— Исполню в лучшем виде. — Показав хищную улыбку, демонстрируя свой распушившийся хвост, преклонила голову лиса. Глядя за соплеменницей, повторяя её повадки, Зелёная сталкивается со мной взглядом и так же, опустив голову, спрашивает:
— Могу ли я занять место рядом с Пом? — Кажется, кто-то хочет себя проявить.
— Если твой командир не возражает. — Делегируя отбор кандидатов лисе, отвечаю я. — Итак, задачи ясны, план действий понятен?
— Понятен, только как быть с ними? — Рукой указав на семерых связанных по рукам и ногам зубастых пленников, лежащих в грязи у костра, спросила Пом?
— Потом решим, а сейчас за работу! — Откинув в сторонку самую незначительную из имеющихся проблем, скомандовал я.
Не успели гоблины отойти от первого прорыва своих позиций, как их, едва приготовившихся к бою и подавших сигнал тревоги, трамваем переехали парни Кобаго. Враг до сих пор не мог привыкнуть к нашей наглости, не мог толком реализовать своё численное большинство. Он не знал о строительстве осадных фортификационных построек. Не знал стратегии, субординации и важности её соблюдения всеми своими многочисленными и разрозненными воинами. Хищники имели подавляющее превосходство в численности, но из-за безалаберности, из-за своего слабоумия, самоуверенности и неуместной отваги никак не могли реализовать себя на поле боя. Один простой осадный ров и пара дежурных часовых вокруг крепости с лёгкостью могли избавить зубастые орды от всевозможных проблем связанных с нашими вылазками. Да только, кто расскажет этим кретинам о рве, кто научит их этому, объяснит, что, зачем и для чего? Правильно, никто. Когда сильные всё решают только при помощи силы, слабые ищут иные пути, а кто ищет, тот всегда найдёт.
На голову разбив дежурных, кролли вырвались на предельную, видную с крепости дистанцию, очистив дорогу для посланцев, дали время стрелкам закрепиться, а после, сопровождая группу, двинулись дальше. То, как долго хищники собирали силы для боя, для того, чтобы вновь сделать кольцо вокруг крепости непроходимым и попытаться ликвидировать один маленький отряд стрелков, само собой говорило за отсутствие в их армии какой-либо коммуникации. На подсознательном уровне каждый делал что хотел, что вылилось для них в очередные потери, а для нас безболезненное возвращение всех бойцов живыми и невредимыми. Гоблины — им нельзя доверять миссии по охране, и когда до хищников это дойдёт, будет уже слишком поздно.
Немного постреляв из арбалета, выслушал доклад вернувшегося с миссии Кобаго, а так же послушал эмоциональные изречения Зелёной. Девочка умнела на глазах. Ранее, будучи частью стада, она неподготовленной шла на стены, уверовав в непобедимость своего рода и силу волколаков. Теперь же, будучи по ту сторону баррикад, сама не лестно высказывалась о поведении сородичей, при пленных называя братьев по крови «безмозглыми самоубийцами, доверившими свои жизни таким же безмозглым рыкунам».
Наличие двух хищниц в нашем лагере шокировало пленников. Не понимая, что происходит, они сквозь боль от полученных ран глядели на них, пытаясь найти помощь и спасение. Только вот, в своё время Пом и Зелёную от их весьма незавидной судьбы спасать никто не торопился. Вот и девушки выказывали своё местами наигранное безразличие к пленникам. Лучше всего в эту игру играла Пом, Зелёная же явно питала к страдающим слабость, потому могла выкинуть неприятный фортель. Ещё раз оповестив ту об опасности доверять слезливым речам «чужаков», прилюдно пристыдил любую позицию жалости к пленникам, потребовав максимального внимания каждого из присутствующих к нашему врагу внутри стен.
— Подобного случая, что был с Мереедом, не потерплю! — Грозно топнув ногой, воскликнул я, и все, включая дежуривших на стенах часовых, опасаясь моего гнева, понимающе приклонили головы.
Хищники чувствовали безнадежность своего будущего. Многие из них не верили, что смогут пережить эту ночь. Тешить их иллюзиями я тоже не стал, хватит. Сейчас не самое лучшее время и место для сострадания. Мы прекрасно знали, зачем они пришли, они в свою очередь, понимали, какое наказание за подобное варварство их может ждать.
Устав от бытовой беготни, постоянных подъёмов и спусков с крепости, беру раскладной стульчик, сажусь напротив пленников, а после велю Зелёной и Пом освободить рты пленников и поставить их на колени. Некоторые из хищников ранены, не могут сами удерживать равновесие, потому на помощь приходят парни му. Боль их врага, истязания и мучения для них не имеют никакого значения. Где прихватив за чёлку, где за шиворот, так или иначе они ставят пленных на колени.
Ещё раз, лично, каждому заглянув в глаза, рассаживаюсь поудобнее:
— Имя мне Шаман Матвеем, последний из рода Человече. Я владыка Лестной крепости, создатель Озёрного форта, объединитель великих народов кролли и му, а вы мои пленники. Безродные, слабые, избитые, раненые, замученные до полусмерти своими же врагами. Теперь, когда вы сдались нам на милость, даже ваши родные и близкие никогда не примут вас обратно. Ведь всем известно, кто сдался травоядным, не имеет право называться хищником. Отныне и до скончания веков все вы Изгои.
От слов моих на лицах двух из семи пленных проступил болезненный, отрицающий происходящее оскал. Третий, тот, что помладше, разрыдался, двое, отходя от ран, обещая в ближайшее время умереть, вообще никак не прореагировали. Две девушки в свою очередь, просто повесив головы, смирившись с дальнейшей судьбой, приготовились принять наказание.
— Сразу спрошу, есть ли среди вас истинные воины верные своему делу. Готовые прямо сейчас расстаться с жизнью, дабы в глазах своих товарищей сохранить гордый титул хищника?
— Я… убей меня, последний из Человече, ибо такому как ты, якшающемуся с отре… — Нож Пом, не дав тяжелораненому собрату лису договорить, перерезает глотку, выпуская струю горячей крови в грязь. Казнь не такая эффектная, как отрубание головы, но по своему жестокая. Видя; как доходит, дергается бедолага, скрывая отвращения, опускаю взгляд. Смерть — это всегда трагедия… Противно продолжать на том же пафосе, когда кто-то рядом мучается, умирает по твоему хотению. Но у меня нет выбора. Это они, сами хищники не оставили нам других вариантов, так что совесть моя чиста, пусть винят себя и своих богов.
— Ещё желающие?
Преисполненные моим уважением к своим народам, кролли и му, чувствуя собственную важность, а так же легкий страх, по струнке выпрямляются. Жалость, в моих глазах сегодня ей нет места. Здесь всего один молодой пленник, и я знаю, как он ответит на моё заготовленное предложение. Остальные… передо мной почти все взрослые, пожившие своё пленники, не дети, а значит и поблажек для них быть не может.
— Почему, рыжая сестра… ты же одна из нас. — Глядя в землю, проговорил первый из троицы несломленных волков.
— А⁈ — От столь внезапного обращения к своей персоне, Пом, не выдержав, рявкнула. Слово и права вмешиваться в допрос не давали, ища разрешения, она поглядела на меня, и я кивнул.
Мощный боковой удар с ноги в голову кладёт говоруна у коленей его двух испугавшихся произошедшего побратимов.
— Чёртова шавка, теперь ты называешь меня сестрой⁈ Выродки, ещё месяц назад вы толпой глумились, мочились на меня и били палками, называя изгоем, к которому никто не должен прикасаться. А сегодня ты, как и эта мёртвая мразь, вспомнили о нашем кровном родстве⁈
