– Нет, я один.

– Черт! Азаревич, вы что, пьяны? Здесь повязано столько людей, что полка не хватит всех найти и взять, а вы один? Вы понимаете, на какую махину замахнулись?

– Ваши дела нимало меня не интересуют.

– Что же вы ждали найти тут, в ледниках? Секретные документы? Планы акций боевых революционных ячеек? Ящики со взрывчаткой?

– Вы всегда так хорошо орудуете левой рукой?

Келлер усмехнулся:

– Вот самый уместный вопрос в подобной обстановке!

– Все же ответьте!

– Я родился левшой. Армия перековала меня под свои нужды. Вот и все! Да вам-то что до этого?

Азаревич помолчал, а потом ответил. Никогда в жизни он не старался говорить так спокойно, точно и лаконично…

Келлер внимательно выслушал его рассказ, то пытливо вглядываясь в лицо Азаревича, то время от времени прохаживаясь взад-вперед по камере и потирая руки, словно о чем-то раздумывая. Когда воролов замолчал, Келлер еще раз пристально посмотрел на него, будто с сомнением, потом перевел взгляд на Славину, прижавшуюся к ледяной стене, бледную и осунувшуюся, затем чему-то горько усмехнулся, тряхнул головой, осторожно приоткрыл дверь и выглянул в темноту коридора.

После он вернулся в камеру.

– Похоже, милейший Петр Александрович, вам все-таки пора выбираться отсюда! – он подошел к воролову и попытался развязать веревку, туго стягивавшую запястья Азаревича.

– Оставьте! У меня за голенищем нож!

– Хорошие хлопцы под моим началом ходят! Всегда начеку! Револьвер отобрали, а дальше – хоть трава не расти…

Келлер перерезал веревки и освободил пленников.

– Что же, Екатерина Павловна, – сказал он, возвращая Азаревичу клинок и помогая девушке подняться на ноги, – я думал, что вы только мне умудрились испортить все дело, однако я недооценил ваших разрушительных способностей!

Славина в ответ лишь всхлипнула.

– Вот только никаких истерик! Отставить! – прошипел поручик у девушки над ухом. – Вперед, за мной! И молча!

Поддерживая Екатерину Павловну с двух сторон, они вышли за дверь. Келлер на секунду настороженно замер. Было тихо, только в фонаре, зажатом в руке у поручика, шипел и потрескивал фитиль, да где-то вдалеке в непроглядной тьме падали с потолка капли воды.

Они прошли лишь несколько десятков саженей, как вдруг услышали топот пары дюжин чьих-то сапог на лестнице, ведущей из подвала наружу.

– Назад! – шепнул Келлер и увлек остальных обратно вглубь ледника. – Здесь не пройдем!

Они побежали по потерне обратно.

Их гулким эхом преследовали крики контрабандистов, перекатывающиеся под темными сводами ледников.

Беглецы, поскальзываясь на поворотах извилистых проходов, то тут, то там натыкались на прячущиеся в темноте под ногами ящики, мешки и сундуки. Они пронеслись через паутину галерей и вышли наконец к небольшому залу с низким потолком и поддерживающими его приземистыми квадратными колоннами. Вдоль стен зала простирались большие грубо сколоченные ряды полок, заваленных всякой всячиной; дальние углы тонули во тьме, непроницаемой для лучей маленького фонаря.

– Так-так, – буркнул Келлер, – теперь мы в подвале под самым мануйловским «палаццо». Отсюда наверх, наружу ведет лестница, но сейчас нам туда нельзя.

– Тогда как поступить? – спросил Азаревич.

– Есть тут один секрет, – ответил Келлер. – За мной!

Его фонарь осветил укрытую за колонной в одном из дальних углов подвала низкую деревянную дверь.

Поручик потянулся к большой темной витой ручке и толкнул нее.

Дверь была заперта.

– Этого и стоило ожидать, – сказал Келлер, – но посмотрим, не выручит ли нас Провидение и на этот раз.

– К чему вы клоните? – спросил Азаревич и оглянулся на шум за своей спиной.

В глубине прохода, из которого они только что вышли, послышались голоса и замерцали отблески пламени.

Вместо ответа Келлер достал вытребованную у мануйловского подручного связку ключей и начал быстро перебирать ее:

– Не тот. И это не тот, и этот… Азаревич, занимайте оборону!

Воролов осмотрелся, потом нырнул куда-то в сторону, приволок из темноты какой-то столик, опрокинул его набок, столешницей ко входу в зал, потом навалил на него сверху небольшую, но увесистую этажерку, пару стульев и набросил несколько пустых ящиков. Дополнив баррикаду большими мешками с крупой, Азаревич достал нож, толкнул Славину в самый угол за кирпичную колонну и закрыл ее собой.

– Потушите свет! – шепнул он Келлеру.

Тот, звякнув связкой ключей, прекратил борьбу с ней. Он только довольно хмыкнул и, последовав примеру Азаревича, спрятался за другой колонной.

Пламя в фонаре погасло. Пространство перед дверью снова заволокло темнотой.

Послышался щелчок взводимого револьверного курка.

– Екатерина Павловна, возьмите вот это, – Келлер сделал шаг и что-то протянул девушке. – Тут сейчас начнется война, так вы сперва спрячьтесь, а потом улучите минуту, пригнитесь и за нашими спинами проберитесь к двери. Там под ручкой замочная скважина…

Договорить он не успел. В подвал влетели контрабандисты.

Первый выстрел поручика оглушил Азаревича. Воздух наполнился плотным едким дымом. В ответ началась беспорядочная пальба. Пули, сопровождаемые яркими вспышками, вгрызались в деревянную столешницу и полки этажерки, цокали по старинной кладке, высекая из нее искры, осколки и облака бурой кирпичной пыли, но не нанесли беглецам урона. Напротив, заметавшиеся бандиты не сразу догадались побросать на пол свои факелы и фонари, что превратило их в несложные мишени для пуль Келлера. Уже через полминуты примерно с полдюжины нападавших лежало на полу. Остальные замедлили свое наступление, укрывшись за пирамидами из тюков, мешков и ларей, сваленных в разных углах подвала.

Келлер, расстреляв полный барабан, привычным движением переломил револьверную раму, опорожнил каморы от стреляных гильз и начал заряжать оружие.

Видимо, этой заминки и ждали контрабандисты. Сейчас же баррикаду беглецов атаковали трое или четверо бандитов.

– Азаревич, берегись!

Воролов, вовремя юркнувший за колонну, сумел избежать пули, выпущенной в него одним из нападавших почти в упор. В следующую секунду он вынырнул обратно, схватил бандита за руку, сжимавшую оружие, дернул его на себя, опрокинув ничком в темноту, и хладнокровно нанес неприятелю точный удар лезвием в горло.

Второй, приземистый малый, прыгнул было на Азаревича со спины с дубинкой в руке, но поскользнулся, прыжок его вышел неудачным, и удар не причинил воролову серьезного вреда. Тогда бандит схватил свое оружие двумя руками и попытался удавить своего противника.

В глазах у Азаревича побежали красные, желтые и белые искры. Он, теряя силы, подставил под дубинку врага большие пальцы обеих рук, потом распрямился и всей мощью, на которую был способен, с разгону впечатал своего душителя в кирпичную кладку стены. В следующее мгновение Азаревич сапогом оттолкнул третьего нападавшего, долговязого узловатого типа, устремившегося к нему с тесаком в руке. От этого толчка