– Нет, мама. Любовь – это теплота, – произнесла так же беззвучно.

Лиля слышала их разговор. Возможно, именно вот такие вещи, незначительные детали в повествовании нашей жизни, позволяют влиять на ее непримиримо жестокое течение. Судьба Элины была предопределена, если бы не…

Прошло не больше десяти минут, как бледная медсестра зашла внутрь палаты Эли.

Почему она здесь? Ее смена ведь завершена? Она сама ответила, не дожидаясь вопроса.

– Ваша история не давала мне покоя… Не клеились некоторые вещи… Я поэтому сегодня вышла, подменила напарницу… Чтобы мать вашу увидеть. Вы меня простите – я услышала лишнее, наверное… теперь я знаю, вы правду говорите про него… Элина, может есть кто-то еще, с кем я могу вас связать?

Глава13

Мы окружены сотней людей. Многих мы признаем издалека, с кем-то обмениваемся вежливыми кивками, с кем-то зацепляемся языками и болтаем о поверхностном, есть те, кто посвящен в нашу жизнь глубже, и, наконец, те, кому доверяешь, с кем разделяешь свои секреты и переживания.

Парадоксально, но не всегда частота нашего общения ровняется степени доверия. Так у Элины было и с Полиной- они знали друг друга со школы, Поля была старше, но это не мешало теплому приятельству. Они познакомились на перемене. Очередной семейный скандал заставил Элю опоздать в школу, строгая учительница не пустила на занятия. Наверное, просто все разом накопилось, поэтому Эля, сидя на лавке в коридоре, не выдержала и зарыдала. А Полина утешила.

– Не реви, – сказала она деловито, подсаживаясь к девушке и специально задевая ее бедром. – Прорвёмся.

Парадоксально, но теплоту во взаимоотношениях им помог создать холод – та самая проклятая недолюбленность в их с виду благополучных уютных домах, от которой они так отчаянно бежали.

Потом жизнь разнесла их по разные берега- на разные специальности, в разные компании. На какое-то время общение прекратилось почти полностью. Так, изредка сообщения со смайликами или какими-то смешными картинками. Поля знала про Марата, они даже как-то гуляли вместе- Эля с парнем и Полина со своим мужем. Но это произошло только раз. Да и то случайно. Наш мир очень маленький. Они просто случайно встретились на улице.

Но сейчас Эля понимала, что и та встреча была неслучайной. Что именно этот факт позволил ей набрать именно Поле. Она все еще боялась за Марата. Полина могла бы стать безопасным связующим звеном. Если не будет поддержки и там, она обречена…

Именно так в ее жизни появилась я… Полина попросила пообщаться меня с подружкой, пережившей страшную трагедию. Сначала я не верила, что получится. Не знала, пустят ли меня к ней. Хорошо, что тогда на дежурстве снова была Лиля. Сейчас я понимаю, как много эта совершенно посторонняя девушка сделала для Эли.

Так произошла наша встреча. Так я узнала ее историю. Так я вышла на Марата. Мы решили с Полиной, что правильнее будет пообщаться с ним мне. Во-первых, чтобы не навредить, я все-таки была психологом и знала, какие слова подобрать. Во-вторых, потому что с Полиной они в сущности тоже были знакомы шапочно. Вся эта ситуация могла выйти из-под контроля, а в случае с Элиной мы рисковали слишком многим…

Признаться честно, когда я шла к Марату, точно не знала, чем это закончится. Эля не была в курсе, что мы собирались пообщаться.

Она меня, в сущности, ни о чем не просила. Мне казалось, на тот момент она уже потеряла веру в себя, веру в спасение, веру в справедливость этого мира. Звонок Полине не был криком о помощи- он скорее был предсмертной исповедью, последним глубоким вздохом. Трудно различить, когда человек просто хочет выплакаться, когда завуалированно просит о помощи, а когда уже ничего от вас не ждет, а просто ставит точку в своем жизненном повествовании последней главой.

Я поняла, что у нас именно третий вариант, когда узнала, что Эля уже пыталась покончить с собой. Она уже перешла эту грань. Она уже решилась. Это самое страшное. И чудо, что она все еще была жива, что мы могли ее спасти. Все еще могли.

Честно скажу, меня саму пугали все действующие лица этой истории. Артур действительно мог пойти на любое преступление и чувствовать себя безнаказанно. Вступая в эту игру, я тоже рисковала. Рисковала и Полина, и Лиля. И, конечно, Марат… Наверное, я бы даже нашла ему оправдание, если бы он отступился. У парня есть мать, для которой он единственный светоч в жизни. Он имеет право на свою жизнь, а не на проблемы посторонней девочки. Никто со стороны не знает степень глубины чувств одного человека к другому, поэтому и нельзя судить. Наши эмоции – это слишком сложная субстанция, чтобы категорично навешивать ярлыки. К тому же я сама с трудом представляла, какое решение их сложной истории можно предложить. Пугала перспектива кровной мести, что ребятам могут просто отомстить…

Марат внимательно выслушал меня. Глубоко вздохнул, решительно поднял на меня голову и произнес:

– Я знаю, что нужно делать. Это единственный выход. Рассчитываю, что вы сможете нам в этом помочь.

Глава 14

Спустя сутки я сидела в кабинете у шеф-редактора одного из главных информационных агентств страны, пряча подрагивающие руки под столом. Мы уже дослушивали видеозапись исповеди Элины на телефоне, когда в кабинет постучались и на пороге показался Марат.

– А это жених, – ответила я, поясняя на ходу детали этой истории.

Мужчина с циничным взглядом, спрятанным за очками с антибликовым покрытием просканировал парня и пригласил внутрь.

– Вы готовы пообщаться на камеру? – спросил он, переходя к сути. – Марат, просто из-за сложности ситуации я снова должен спросить вас об этом. Вопрос не из простых. Знаете, даже среди европейских мужчин немало тех, кто не желает афишировать изнасилование своей женщины, а у вас… Вы же понимаете, здесь вопрос не только безопасности Элины. В вас тоже потом пальцем тыкать будут. Я просто не первый раз пишу про Кавказ. Знаю я, что такое будет. У вас языки злые. Их укусы больнее жалят, чем само насилие.

– Это была моя идея и я не отступлюсь, – зажимая кулаки, ответил Марат тихо, но уверенно. По-мужски. – Покажут по федеральным каналам- не тронут они нас. Кишка тонка. И не стыдно мне. Стыдно должно быть тем, кто заставляет молчать. Равнодушные такие же преступники. Но их преступление страшнее – оно длится не минуты, а годы. Напитывается ядом и болью, от которой никуда не убежать. Моя Элина не будет молчать. Она смелая