не изменит. — Значит, ее нужно отправить в приют Святого Луки. Когда ситуация в городе несколько разрядится, ее семья наверняка вернется в Париж, и мы соединим их вновь. Но сейчас ее место в приюте. Утром можете ее туда отвести.

Глава девятнадцатая

Альфонс Берже тяжело взбирался по ступеням, вы-лезая из двухкомнатного подвала, который он и его жена Эдит называли своим домом. С каждым днем все труднее было подниматься по лестнице и все ближе подступала старость. «Нет, я еще не старый, — говорил себе Альфонс, хватаясь за перила и медленно преодолевая ступени? — Так, около пятидесяти. Но в наше время это и означает старость, особенно если ты пережил осаду Парижа».

Был серый мартовский вечер, и Альфонс направлялся на рынок посмотреть, не найдется ли там чего съедобного, выброшенного к концу дня за ненадобностью.

Тяжело дыша, мужчина тащился вверх по ступеням, проклиная тот день, когда пропал бросивший их мальчишка. В конце концов, они дали ему приют, и он за это добывал пропитание для них троих. Но когда осаду сняли, он исчез, поросенок неблагодарный! Мальчишки — они такие.

«Эдит привязалась к пареньку, и даже слишком, — подумал Альфонс. — Она с ним своей долей делилась, чтобы ему хватало». Когда он попытался ее за это отчитать, ему пришлось согласиться, что именно мальчишка рисковал своей головой, чтобы их прокормить.

Выбравшись в узкий переулок, Альфонс остановился, хрипло дыша после трудного подъема. Близоруко прищурившись в обе стороны, проверил, не притаился ли кто недобрый в полутьме. Эдит говорила, что недавно слышала чьи-то крики, и уговаривала его не выходить, но Альфонс напомнил, что, если он не пойдет искать выброшенное, спать они лягут голодными.

Никого не заметив, он уже было направился к улице, но что-то привлекло его внимание. Под стеной валялось какое-то тряпье — то ли мешок, то ли куча выброшенной одежды. Он еще раз осмотрел переулок. Не заметив нигде никакого движения, пошел к тем тряпкам. Если мешок, то, наверное, пустой, но всякое бывает — может, что полезное найдется. Такие неожиданные находки порой могут помочь не помереть голодной смертью.

Наклонившись, чтобы рассмотреть кучу как следует, Альфонс вздрогнул: это был не мешок, а тело. Небольшое — скорее всего, тело подростка. Оно лежало лицом в грязь, и вокруг головы натекла целая лужа крови. Альфонс отдернул руку и шагнул назад. Тут явно ловить нечего — что ценного могло быть у мальчишки?

Он еще какое-то время смотрел на детский трупик. Что-то было в нем знакомое, но, решил Альфонс, беспризорники все друг на друга похожи — тощие, грязные, бледные… А потом он вдруг понял, что дело в пиджаке. Мальчишка был одет в старый, невероятно грязный пиджак, но Альфонс его узнал. Это был тот самый пиджак, который частенько латала Эдит. Наклонившись пониже, он убедился, что убитый действительно Жанно. Протянул руку, коснулся лица — все еще теплое. Значит, это случилось совсем недавно. Может, его крики слышала Эдит?

«Ну что ж, — подумал Альфонс, — видать, пришел мальчику конец». И неудивительно: Жанно всегда искал себе на голову неприятностей. Но Альфонс почувствовал, что ему жаль парня, грустно видеть его убитым и выброшенным, как мусор.

Он задумался, что же теперь делать. Будь это какой-нибудь незнакомый мальчишка, Альфонс просто пошел бы прочь. Валяющееся в глухом переулке мертвое тело сейчас не редкость. Бывает, что покойники подолгу гниют на жаре, наполняя воздух нарастающей вонью, пока наконец ближайшие соседи не поднимут шум, и тогда трупы увозят на телеге закопать или сжечь, чтобы зараза не распространялась. Сейчас, глядя на знакомое лицо, Альфонс не знал, что делать. Он медленно двинулся прочь, но вместо того, чтобы идти на рынок, стал спускаться обратно в подвал.

Эдит сидела в старом кресле возле еле теплящегося очага, завернувшись в одеяло. Удивленно взглянув на Альфонса, она спросила:

— Ты вернулся? Что стряслось?

— Мальчик… — выдохнул запыхавшийся Альфонс.

— Какой еще мальчик?

— Жанно.

— Жанно? И что с ним?

— Лежит на улице под стеной. Мертвый.

Эдит посмотрела долгим взглядом, потом спросила:

— Наш Жанно?

— Да.

— И он мертвый?

— Похоже, так.

Эдит вскочила и побежала к двери. Схватив на ходу шаль, быстро поднялась по ступеням. Несмотря на полумрак, она разглядела под стеной тело и, осторожно оглядевшись, приблизилась.

Да, это был их Жанно.

Она опустилась на мостовую и, осторожно приподняв его голову, положила к себе на колени. Хотя Эдит была намного моложе Альфонса, Бог не благословил их детьми, и прежде она была этому рада. Город, где они живут, неласков к трущобным детям, а их ребенок, без сомнения, был бы трущобным. Но когда во время осады они приютили Жанно, Эдит начала понимать, что просчиталась. Когда осаду сняли и мальчик внезапно исчез, у нее просто сердце разбилось, а сейчас он вернулся и лежит у нее на руках мертвый, снова разбивая ей сердце.

Прижимая Жанно к себе, она вдруг заметила, что он теплый, и удивилась. Крики она слышала где-то час назад, но все равно он уже должен был изрядно остыть. Она прижалась ухом к его груди и затаила дыхание. Это ей кажется или сердце у него бьется?

Она снова оглядела переулок. К этой минуте Альфонс уже успел опять подняться по ступеням. Она замахала рукой, подзывая его, и он медленно двинулся в ее сторону.

Мальчик жив, — прошептала Эдит, не смея говорить громче — а вдруг сердцебиение остановится? — Альфонс, он жив! Его надо отнести в дом и согреть. А потом осмотрим его раны.

— Я не смогу его нести, — возразил Альфонс.

— И не надо, смогу я. Если я его подниму и понесу, сможешь держать ему голову, чтобы не болталась?

Эдит сумела встать, прижимая к себе мальчика. Альфонс поддержал ее, не дав упасть, потом стал поддерживать голову Жанно, перекатывающуюся у нее на плече. Так они медленно дошли до ступеней подвала.

— Теперь, — сказала Эдит, — я спущусь, если ты поможешь мне закинуть его на плечо.

Альфонс помог ей передвинуть Жанно так, чтобы она его держала одной рукой, а другой могла взяться за перила. Обнимая мальчика покрепче, но не слишком, чтобы что-нибудь не повредить, Эдит повернулась и, держась за перила, смогла спуститься спиной вперед.

— Иди в дом, — велела она. — Найди одеяло и раскочегарь огонь. Еще полено подбрось.

Альфонс протиснулся в их жилище передней, бросил в огонь доску от разбитого ящика, потом закрыл дверь за вошедшей Эдит. Та отнесла Жанно в дальнюю комнату, и они вместе уложили его на свой матрас, где спали