Баринов отключается.

Наблюдаю дальше в окно, надеясь, что тонировка достаточно хорошая.

Из своей машины выходит Альбина, оглядывается и ее взгляд останавливается как раз на авто, где сижу я. Смотрит задумчиво, внимательно, знакомо выгибает брови а потом идет в мою сторону и обходит машину, останавливаясь спереди. Ага, у лобового стекла нет тонировки. Поймав взгляд Альбины, хмыкаю и выхожу.

У Полины отвисает челюсть. Ко мне подходит Альбина.

– Я так и подумала, что в машине приехал кто-то, кого действительно здесь ждут, раз ворота открыли.

– Ты что тут делаешь? – грубо спрашивает Полина.

– Видимо, приехала по работе, да? – с улыбкой предполагает сестра Баринова.

– Это кажется очевидным, – уклончиво отвечаю я.

– О, а вон и братик идет, – замечает Альбина и затем поворачивает голову в другую сторону. – Зачем собаку запер? Сейчас же охрипнет.

– А что, разве это не нормально что сторожевая собака взаперти во время приезда гостей? – уточняю уже я. – Судя по лая она довольно злая.

– Да нет, пес очень воспитанный, – отрицает Альбина. – Даже удивительно, что сейчас так лает, обычно его не слышно. Наверное, почуял меня. Соскучился.

Со стороны, откуда лаяла собака, послышался треск, оклики людей, а затем в вечерних сумерках в нашу сторону понеслась коричнево-черная стремительная меховая молния.

– Фройнд, малыш, или ко мне! – с улыбкой произносит Альбина, садясь на корточки и раскидывая руки.

Я же толком не успела ничего сделать, как большая меховая масса неожиданно накинулась не на Альбину, а на меня, повалив на землю всей своей тушей. Хорошо, что удачно упала на газон, а не брусчатку.

Фу-фу-фу, собака неистово виляя хвостом, интенсивно вылизывает мне лицо. Смеюсь, глажу и одновременно пытаюсь отпихнуть от себя собаку. Безуспешно. Не могу выдавить из себя ни слова.

– Фройнд, ко мне, – строгий голос, и пес наконец отступает.

Продолжаю лежать, осознавать, что это вообще сейчас было. Нереально, невозможно, невероятно. Или все-таки да?..

– Ты в порядке? – надо мной навис Марат. Взгляд обеспокоенный.

– Я в шоке.

– Болит что-нибудь?

– У меня нет, а вот у тебя сейчас может что-нибудь сейчас заболеть.

– Я и так уже битый, – весело фыркает Марат, подавая мне руку. Поднимает, заботливо отряхивает. Надо ли говорить, с какими глазами за всем этим наблюдают Полина и Альбина?

А мне уже вообще все равно, что они там думают, в своих бы мыслях разобраться. День сегодня просто сумасшедший.

Меня только подняли, а я уже снова сажусь на корточки рядом с Фройндом и с наслаждением щапускаю руки в густую шерсть. Надо же, ее забыл, помнит, рад, вон как хвостом метет и лезет целоваться. Обнимаю пса, глажу, и прямо хорошо. Тепло в душе становится, но при этом полный раздрай в мыслях и чувствах.

Пока я отвлеклась, Марат уделил внимание и сестре с ее подругой. Спросил, какими судьбами тут.

– Я приехала тебя проведать – мне доложили, что с тобой случилось неприятное происшествие, и ты не вышел на работу. Я очень волновалась, – ответила Альбина.

– И я волновалась. Мало ли что. Приехала поддержать и Альбину и тебя, – от себя добавила Полина.

– Как видите, все хорошо, можете спокойно ехать домой, – с намеком произнес Марат.

– Не будь, пожалуйста, таким негостеприимным, братик, – просит Альбина. – Мы долго ехали, на дорогах жуткие пробки, и еще столько же ехать обратно. Угости хотя бы чаем. Мы тебя долго отвлекать от работы с твоей помощницей не будем, передохнем десять минут и уедем.

Баринов кидает взгляд на меня и нехотя согласно кивает. Опасается остаться со мной наедине и быть битым? Правильно.

Глава 28

Позже сажусь вместе со всеми за накрытый стол. Баринов рядом, девушки напротив, а Фройнд и вовсе сел у ног, положив мне голову на колени. Теперь все открывается совсем с другой стороны.

Особо не вслушиваюсь о чем говорят за столом, мне это сейчас неинтересно, но из мыслей меня вывел голос Полины.

– Ника, Ника! Что-то вы совсем в разговоре не участвуете. Такая скромница или стесняетесь? Ну, оно и понятно, находитесь в таком высоком обществе. Или вы привычны? Не поделитесь, кто ваши родители?

– Отец инженер, мама учитель, – мне стесняться нечего, пусть сколько угодно пускает пыль в глаза и козыряет своими деньгами и заработками.

– О, как интересно, – Полина явно развеселилась. – А что ваша мама преподает?

– Хореографию.

– А, танцует, да?

– Сейчас уже почти нет.

– Надоело, да? Кстати в моей семье любят интересоваться окружением… кажется, ваша мама даже слишком люила раньше танцевать? Особенно по ночам, и была очень популярна. Ее зрители ее о-очень любили. Взгляд не могли оторвать. Вы внешне в нее пошли, да? И судя по слухам о клипе, любовь к танцам тоже передалась по наследству. Интересно, что скажут родители детишек, которым она преподает, о таком интересном прошлом вашей мамы?

Ах, она жучка. Шантажирует, но скорее пытается опустить меня в глазах Баринова.

Марат нахмурился, что-то хочет сказать, но не успевает, я его опережаю.

– Хм, такие подробности о моей семье. Видимо далеко и глубоко пришлось зарыться в грязное белье, чтобы что-то найти, да? В принципе, я могу ничего и не отвечать, тому, кто меня абсолютно никак не волнует и не задевает. Мы ведь даже толком и не знакомы. Вообще все что я знаю о вас по первой встрече, что вы клептоманка, а по второй – имеете нездоровую манию преследования, но так и быть. Да, моя мама чудесно танцует, с детства занималась балетом, любит музыку, саму жизнь и движение, танцы в любых их проявлениях. И да, не всегда жизнь простая и гладкая. Так случилось, что мой единоутробный брат в результате несчастного случая родился раньше срока, с проблемами, на лечение которых денег не хватало. И вот ради его жизни мама была готова хоть на углях танцевать.

– У тебя есть брат? – уточняет Баринов тихо.

– Нет. Его не стало еще до моего рождения. Ему и года не было. Моего отца мама встретила гораздо позже.

– Сочувствую твоей маме и тебе, – неожиданно произнесла Альбина, кладя ладонь на мою руку. – Я думаю, никто не сомневается, что у тебя замечательные родители. Полину иногда заносит, я с