На творческом аккаунте еще больше подписчиков, меня закидываются сообщениями, в комментариях требуют новые фото и видео, спрашивают, почему молчу.

Как-то это все слишком. Убираю телефон подальше и спускаюсь вниз.

Марат ждет. Присаживаюсь за стол. Ковыряю омлет. Как-то и есть совсем не хочется.

– Ты грустная, что-то случилось? – интересуется начальник.

– Нет.

– Беспокоят какие-то вопросы?

– Ну… есть такое.

– Какие?

– Почему я? – хмыкаю. – Это как-нибудь связано с тем, что я тринадцатая помощница? Особые обязанности, которые не пропишешь в договоре?

Бровь босса насмешливо изгибается.

– Вероника, не нужно придумывать себе страшилки. У меня не было в планах брать тебя… не только в помощницы.

– Знаешь, когда ты зашел тогда ко мне в архив, то как будто появился там не случайно, а целенаправленно.

– Конечно, целенаправленно. Я собирал старый коллектив, иначе для чего бы я купил компанию, в которой нет прежнего костяка. Без тех же сотрудников, это была бы совершенно бессмысленная покупка. Еще вопросы?

Молчу.

– Вероника, еще раз повторю, я хорошо к тебе отношусь. У меня не было коварных планов тебя соблазнять и использовать. Если тебе что-то не нравится – скажи. Ты будешь завтракать или выезжаем?

– Мне не совсем понятен… характер наших взаимоотношений. Хотелось бы большей определенности. Ранее ты делал упор на то, что они чисто рабочие. А что выходит сейчас?

– Примерно то, что и выходит, – пожимает плечами начальник. – На то что-то большее лично я пока не готов, но и к меньшему возвращаться тоже не хочется. Обозначь, пожалуйста, чего хочешь ты сама. Я так понимаю, со своим молодым человеком ты еще не разговаривала?

Отрицательно качаю голову.

Баринов прищурился, взгляд стал острее.

– Давай тогда перенесем этот разговор на вечер. Нам действительно давно уже пора было выехать.

Киваю, хотя вот этот разговор перенесенный вечер. Где мы будем разговаривать? Тут?

На работе, стоило только зайти к себе и присесть, как в кабинет буквально ворвался Вадим.

– Привет? – говорит мне коллега с горящим взором, садясь на стул. – У нас сегодня все только о тебе и говорят, но ты, наверное, и так об этом догадываешься, да?

– Угу, – мрачно киваю я в ответ.

– Знаешь, ты к нам лучше пока не заходи, если вдруг собиралась, а то как накинутся, с вопросами. Но мне расскажи все. И автограф заодно дай на всякий случай. Я, кстати, на тебя подписался в соцсетях.

Вадима с трудом выпроводила из кабинета только спустя полчаса, расписавшись в его новом ежедневнике. Смешно, ага звезду прям встретил. Спрашивал, есть ли у меня что-то с Бариновым, но как будто бы я ему признаюсь.

Шарлотта теперь звонит. Не буду отвечать. Надоели. Я на работе, и мало того, что опоздала, так еще и болтовней с утра занимаюсь.

Работа принесла облегчение, избавив текущих мыслей, но спустя пару часов снова звонок. На этот раз на рабочий номер.

– Да, Марат Давидович?

– Кофе мне принесите, Вероника Егоровна.

– Хорошо. Есть какие-то особые пожелания?

– Конечно, – отвечает босс и молчит загадочно.

– Какие?

– Заходите, обсудим.

Начальник отключается. Я не поняла, нести кофе или нет?

Как бы там ни было, захожу в кабинет шефа с приготовленным кофе. Баринов в кабинете один, тихо, спокойно.

На кофе босс едва взглянул.

– Спасибо, Вероника Егоровна.

Молчит. По идее должен сказать, что свободна, но нет.

– Вы еще что-то хотите, Марат Давидович? – аккуратно уточняю я.

Босс кивает, окидывая меня оценивающим взглядом с головы до ног. И что-то есть в этом взгляде еще, кхм, задорное.

– Да, Вероника Егоровна. Знаете, признаюсь честно, много думал про вас за это утро и все-таки хотелось бы с вами плодотворно поработать.

Босс кивает на свой стол. Там во взгляде уже не задор, а прям огонь, темный, насмешливый, жадный

– С вами за этим столом? – еще более осторожно уточняю я.

– Скорее на столе.

Нервно оглянулась на выход.

– Не волнуйтесь, дверь заперта, никто не помешает, вдумчивой, спокойной и долгой работе.

Нервно хмыкаю.

– Вы вообще любите продуктивно поработать, да?

Понемногу отступаю назад.

– На самом деле, смотря с кем, где и как. А куда это вы уходите, Вероника Егоровна? Вы вообще задумывались, что отступать поздно, раз уж мы и тск с вами создали успешный рабочий тандем?

Хех. Шеф так любит иносказательность.

– Вы знаете, у меня много еще другой работы, может быть вам вызвать другую личную помощницу? У вас уже с кем-то еще есть ведь рабочие тандемы?

Говорю, лишь бы что, а сама отступаю все дальше и дальше. По недавним событиям уже знаю, что лучше вообще исключить ситуацию, чем ее допустить.

– Вероника Егоровна, столь успешный и яркий рабочий тандем у меня только с вами. Другие помощницы для работы на этом столе меня никогда не интересовали. Прекратите тактическое отступление, этим вы только провоцируете мои древние охотничьи инстинкты.

– Марат Давидович, мы живем в современном обществе, сдерживайте свои первобытные инстинкты, – отвечаю я, к счастью, добираясь до смежной двери. Хоп, и я уже в своем кабинете.

На всякий случай открыла входную дверь, якобы проветриваю, да и в рабочее время Баринов вряд ли рискнет зайти.

Фух, ишь, чего удумал, развратничать, точнее усердно работать на рабочем столе. Бесстыдник. Наглый развратник. Много о себе возомнил. Развлекается за мой счет.

О, письмо на почту пришло. От шефа, да. Требует срочно зайти и обсудить с ним маркетинговую стратегию. Гыг. Пишу ответ, что подобное не входит в мою компетенцию и должностные обязанности. Советую обсудить все с профильными специалистами.

О, опять написал. Воды требует. Срочно.

Что там? Плохо ему что ли от моих отказов стало?

Наливаю воду в стакан, понятно, что идти не стоит, но тут вроде как уже рабочие обязанности, да и бегать на самом деле не вариант, надо решить вопрос сразу и твердо. Пора это безобразие прекращать.

Решительно захожу в кабинет со стаканом воды и… тут же оказываюсь прижата к стене.

– Попалась, – довольно заявляет начальник. И ему в лицо летит вода из стакана. У меня тоже древние инстинкты, похоже, сработали. А-а! Так вот почему не кофе и не чай, Баринов все предусмотрел.

Намокший шеф совсем не смотрится смешно, нависает сверху и вода с его лица и волос капает уже на меня.