— Оставь Пушкина в покое, — с улыбкой попросила я. — Все серьезно.

— Ладно. Подожди минут пять.

— А можешь и мне показать, как работает твоя прогностика?

— Посмотреть хочешь?

Глеб улыбнулся, а потом немного развернул монитор, чтобы я могла тоже видеть. На экране светился на голубом фоне большой круг с множеством точек, расположенных по его краю. Над каждой точкой виднелся значок, обозначающий что-то своё. Разноцветные линии соединяли точки в хаотическом порядке, превращая центр круга в причудливую паутину. И цифры, огромное количество цифр в таблице, стрелочек, градусов, странных названий, из которых угадывались и знакомые. Названия спутников и планет. Передо мной явно было звездное небо, перенесенное в плоскость.

— Это что?

— Расчетная астрологическая программа. Для того, чтобы узнать пол ребенка, мы не будем изобретать велосипед. Достаточно простого хорара.

— Чего достаточно? — не поняла я.

— Об астрологии слышала?

— Да, но разве ей можно верить? Это же лженаука.

— Ну и что? Может, и лженаука, но если есть способности пользоваться этим инструментом, она может принести много пользы. Она потому и считается лже, что доступна не каждому. Система есть, но ее нет для несведущих. Вот смотри, это Меркурий. Управитель пятого дома, отвечающий за детей. Он не имеет пола, но находится в знаке Тельца. Знак женский, значит, у нашей клиентки в животе девочка.

— И все?

— Все. Ты задала вопрос, я ответил.

— Ты уверен?

— Лично я так вижу карту. Все остальное проверишь сама и мне позже расскажешь.

Конечно, расскажу. Пожалуй, я не слишком удивлюсь, если Глеб окажется прав, но удивлюсь, что ответ на вопрос был получен так просто. Мне казалось, система прогностики устроена гораздо сложнее, хотя попробуй-ка даже в той, что я увидела, разберись. Вспомнились слова Бурова: «Кому-то помогают инструменты: монетки, Таро, астрология, мир цифр и знаков, на которых с нами говорит матрица и Творец. А кто-то и так знает, потому что его сознание чистое, психика здорова, он управляет эмоциями и понимает смысл привязок».

Как бы там ни было, именно сейчас я отчетливо понимала, что даже со здоровой психикой развиваться придется. Кому-то сначала решать проблемы прошлого и собственных страхов, кому-то учиться понимать язык, на котором говорит эта матрица. Кому-то и то, и другое.

Я пила чай, когда входные двери открылись, и в офис зашел Козлов Максим. Сразу же направилась к коллеге, сгорая от любопытства. Я слышала о поручении Бурова, поэтому ждала новостей.

— Привет, есть что мне рассказать?

— Есть. Вчера вечером Тимур забрал из аэропорта стюардессу и провел с ней всю ночь и утро. Отвез ее на квартиру. Из квартиры не выходил до четверти одиннадцатого.

— Он изменяет жене?

— Есть видеозаписи. В машине они целовались, прежде чем покинуть парковку возле здания аэропорта.

— Черт!

Сказать, что я расстроилась, это ничего не сказать. Тимур не просто унижал и обесценивал жену, пользуясь ее чувствами и слабостью, но и крутил роман за ее спиной. Или романы. Неизвестно, давно ли он с этой женщиной или меняет любовниц как перчатки. Такое неприкрытое предательство, смешанное с абьюзом, возмутило меня до глубины души. Нельзя, чтобы Алия пребывала в безвестности. Она просто обязана знать, с кем живет.

Как только я освободилась (нужно было сделать пару звонков по своим прямым обязанностям и договориться о встрече с клиентами), то сразу отправилась к Бурову. Начальство сидело за столом и о чем-то размышляло за ноутбуком, тем не менее успев кивнуть мне в ответ на приветствие. Пригласило присесть, а затем перевело на меня взгляд, сложив пальцы рук перед собой домиком.

— Итак.

— Мы должны… Просто обязаны рассказать Алие, что ей изменяет муж.

— Нет. Мы не будем ничего рассказывать нашей клиентке.

Буров меня удивил. Что значит не будем? Почему не будем? Ведь это так просто. Неужели Алия продолжит жить с мужчиной, зная, каков он на самом деле?

— Это неправильно. Ее обманывают. Обманывает абьюзер! Предательство нехорошо.

— Мы не будем вмешиваться в этот процесс кардинальным образом.

— К нам обратилась подруга Алии. — Я не сдавалась. — Алия согласилась на помощь. Разве не будет помощью информация, которая изменит ее жизнь?

Буров молчал. Черты лица Михаила каменели, а взгляд становился полностью непроницаемым. Он буквально наливался тяжестью, которую я ощущала со всех сторон так, будто воздух сгущался. Давление усиливалось. Может, это потому что я ему противостояла? Но сдаваться я не собиралась. Что-то подсказывало, что я должна поступать так, как чувствую. Что я готова не просто противостоять Бурову, но даже идти наперекор.

— Вы ошибаетесь! Лучше сделать это сейчас, пока еще есть время. Разрешите мне взять видеозапись у Максима и показать ее Алие.

— Я запрещаю тебе вмешиваться подобным образом. И объяснять ничего не намерен.

— А если я и вмешаюсь? Что тогда? Что вы сделаете?

— Будешь уволена. Еще вопросы есть?

— Я могу идти? — спросила, пытаясь подавить возмущение.

Оно клокотало внутри меня, как кипящая вода в котле, и ничего не помогало. Мне казалось, что все очевидно. Почему защищать Петю Филина мы можем, активно вмешиваясь в процесс, а развенчать иллюзии Алии мы не можем? Разве это не двойные стандарты? Буров не давал объяснений, он просто мне запретил, поставив под угрозу работу в его бюро. По его мнению, это условие должно было меня остановить, но Михаил слишком плохо меня знал.

Я смотрела ему в глаза, не моргая. Только бы не подвела линза!

Мне повезло. Михаил махнул рукой раньше, показывая на выход, и тогда я пулей вылетела из кабинета. Нужно хорошенько подумать. Максим уже отдал материалы Бурову, красть их тоже не в моих правилах. Скопировать без разрешения не получится. Я не Ирина, чтобы рыться в чужом столе. Все было против меня, кроме доверия Шурзиной. Оставалось дождаться от нее звонка или сообщения. Я надеялась, что Алия скоро напишет, а там — по обстоятельствам.

День 8

О тормозящих путь воспоминаниях и надеждах и странных манипуляциях

Сообщение от Алии пришло мне поздно вечером. Она предлагала встретиться на старом месте возле детского центра, чтобы поговорить. Конечно, отказать ей я не могла, поэтому подтвердила время, а потом написала Бурову, что в первой половине дня в офисе меня не будет, потому что ждет Алия. На этот раз Михаил ответил: «Не забудь гарнитуру». Его рекомендация или приказ (сообщение не передавало тон голоса) были выполнены незамедлительно, хоть и с неудовольствием. Я сразу же отправила гарнитуру в рюкзак, как и пакетик чипсов, бутылку воды и пару чистых носовых платков на всякий случай.

Утром,