— Шаман? — уточнил я.

Кот фыркнул. И это получилось у него очень по-кошачьи.

— Ладно, Ипполит, Шаман, ребята, — нужно освободить других заключённых и вместе поискать возможность уйти отсюда.

Ребята выразили готовность. Лишь Ая нахмурилась и огляделась. Видимо, пыталась сориентироваться. Но карта была у меня в голове, и я махнул в ту сторону, где располагались камеры.

Идти пришлось не очень далеко — несколько поворотов и всё. И вот первая камера, в которой была заключена девушка лет двадцати, не старше. Гибкая и грациозная. Она подошла как проскользила к двери и, взявшись за прутья, с надеждой посмотрела на нас.

Дальше одна за другой шли камеры, в которых находились парни и девушки, мужчины и женщины и даже дети. И все они подходили к решётке и с надеждой смотрели на нас.

Ключей, чтобы открыть запор, у меня не было. Но у меня было кое-что получше.

Я даже улыбнулся: сестра Яньлинь была бы довольна, узнай она, что её духовное кольцо поможет освободить таких же как она — высокоуровневых демонических зверей, ставших людьми.

Однако, опустившись в позу для медитации, я вдруг вспомнил Хен Ло и его рассуждения о демонических зверях. И вдруг засомневался: можно ли их отпускать? Не сделаю ли я этим только хуже?

Но глянув на Аю, отбросил все сомнения и закрыл глаза. Как бы оно ни было, а таких издевательств не заслужил никто.

Толкнув ци через печь дан в сиреневое ядро, я с удовлетворением отметил, как пространство вокруг заполняется сиреневым туманом. И почти сразу же то там, то там начали падать засовы.

Спасённые выходили и со слезами на глазах благодарили нас за спасение.

Но не все. Были и такие, кто отнёсся настороженно и не торопился как-то проявлять эмоции.

И я их понимал — когда прошёл через предательства, снова доверять сложно.

— Всех освободили? — спросил я, когда засовы перестали падать.

— Там дальше есть ещё камеры, — сказала пожилая женщина с воловьими глазами.

Она была исхудавшей, но широкой кости. И было в ней что-то материнское. В голову пришло сравнение: коровушка-матушка… Видимо, женщина до превращения в человека была высокоуровневой демонической коровой.

Посмотрев в том направлении, которое указала она, я сказал:

— Да, надо сходить туда. И освободить, если кто там есть живой.

Но не успел направиться, как услышал позади себя:

— Зачем вы нас освободили? — спросил хмурый седой мужик.

Его вопрос застал меня врасплох. Мне-то казалось это естественным. Вообще не ожидал, что будут какие-то вопросы.

— Если хочешь, можешь вернуться обратно в клетку, — ответил вместо меня Шаман.

— Я имел в виду, с какой целью, — смутился мужик.

— Просто, — пожав плечами, ответил я. — Чтобы вы были свободны.

— И что теперь нам делать? — не отставал он.

— Можете идти домой. Вы свободны, — ответил я.

— Домой! — мужик горько усмехнулся. — Нет у меня больше дома! Как я в таком виде…

— Уж как-нибудь, — ответил Шаман. — Я вот тоже не хотел становиться человеком. И что теперь? Не жить что ли?

— А как жить-то⁈ Я не могу вернуться в лес, меня моя семья растерзает. А к людям пойдёшь, снова в клетку посадят! Куда идти мне, я спрашиваю⁈

Я слушал его и передо мной открывалась вся глубина трагедии. Ну да, мы спасли им жизнь. Но что дальше им делать? Как жить? А ведь им ещё нужно как-то приспособиться к жизни в человеческом теле.

Одно дело, если кто мечтал стать человеком, как медведь, например. И вот мечта исполнилась! Да и то, сможет ли медведь приспособиться к жизни среди людей, хоть и готовился к этому. Да его ж махом вычислят, что он высокоуровневый демонический зверь. И тогда его всё равно ждёт лаборатория и живодёр, который заберёт себе его ядро. И так будет хоть в Китае, хоть в России, хоть в какой другой стране, если культиваторы там развиваются по китайскому пути.

Это в мечтах быть человеком прекрасно. Но когда сталкиваешься с бытом, то мишура махом облетает.

А тем, кто не хотел становиться человеком, как кот, например, вообще тяжело.

Ни те, ни другие не смогут вернуться в дикую среду обитания. Потому что для людей она не подходит. Люди живут среди людей — в деревнях и городах.

В общем, я понял, что выпустить из клетки — это полдела. Для настоящего спасения этого очень мало. А потому я сказал:

— Давайте выберемся отсюда. А потом, если хотите, можете прийти ко мне в имение. Я найду для вас жильё, дам работу, чтобы вы могли зарабатывать себе на жизнь. Постараюсь защитить вас от тех, кто жаждет духовных ядер. Ну и сможете дальше культивировать в свободное время.

Освобождённые заговорили, зашушукались. Кто-то недоверчиво посматривал на нас, кто-то, наоборот, воодушевился.

— А как мы выберемся отсюда? — спросила женщина-корова. — Там же солдаты. Они пропустят?

Я вздохнул.

— Солдаты точно не пропустят, — честно сказал я. — Тот выход мы забаррикадировали.

— Зачем тогда лгал, что пойдём в имение? — усмехнулся хмурый мужик. — Все вы люди только врать и можете.

— Вот я и хотел спросить, может, кто знает другой выход? — спросил я, стараясь не реагировать на выпад мужика.

И тут ко мне скользнула та гибкая девушка, которая была в самой первой клетке.

— Я могу спросить сестёр, — прошелестела она.

Я едва удержался от того, чтобы спросить, кто её сёстры. Гибкость тела и скользящие движения выдавали в ней демоническую змею.

Даже мысль пришла: а укусы у неё ядовитые?

Но проверять я точно не буду!

С силой оторвав взгляд от её внимательных глаз, я сказал:

— Да, пожалуйста, спроси. Нам любая помощь понадобится.

Девушка моментально скрылась между другими спасёнными.

— Пойду пока посмотрю, кто ещё тут есть, — сказал я.

И мои ребята тут же встали рядом со мной.

Мы прошли дальше по коридорам. И увидели помещения, в которых были дети. Мальчики и девочки не старше семи-восьми лет. И находились они не в клетках, а в комнатах с примитивной мебелью, если, конечно, эти лежанки можно назвать кроватями. Дети были в одинаковых балахонах. Они тихонько играли с нехитрыми игрушками.

— Чем дети-то провинились? — спросила Анна. — Почему они в тюрьме?

— Это ублюдки, — отстранённо произнесла Ая. — Их кормят демоническими ядрами и наблюдают, как будет проявляться сила. Я слышала, как это обсуждали те люди.

Ну да, те три офицера разговаривали, совершенно не заботясь о том, что Ая слышит их. Ведь для них она уже была практически мертва. Так бы и получилось, если бы мы не подоспели.

У меня от слов Аи по спине пробежал холодок. Я представил своего сына среди этих детишек и внутри меня поднялась волна гнева.

— Уничтожу! — прошипел я.

Но следом пришла другая мысль: а ведь, если