Таким образом, мы с Майором и Третьим без промедления движемся по тропе сквозь болота, приближаясь к южному кластеру.

Мои мысли полны мрачными догадками. Вероятность того, что Краба убили его собственные подданные, крайне низка.

Ну, просто не станут его родичи, что ещё работали на него на Земле, пускать кровь своему боссу.

А сам мужчина не настолько дурак, чтобы доводить ситуацию до подобного. Да и неоткуда взяться конфликту-то! Они сейчас должны быть в сытости и довольстве. Еды с избытком, конкурента извели. Живи и радуйся.

Остаётся предположить две вещи: либо Краб в короткое время наломал дров, либо в игру вступил неучтённый фактор.

Этим неучтённым фактором могут быть именно «кабаньи всадники», о второй группе которых упоминал Майор. Одни шли к нам и нашли свою смерть, а вторые направились к автослесарям.

Путь по холмам был сложнее, оттого они слегка задержались. Но когда,наконец, нашли дорогу, то немедленно атаковали «Газелькин». Всё кажется логичным, но всегда есть это одно «но»… А что, если это кто-то ещё?

В таком случае обстановка резко изменится, и трудно будет сказать, к чему это приведёт — к лучшему или худшему.

Наконец, болото оказалось позади, а вслед за ним и ряд холмов. Обогнув очередной «зелёный островок», мы оказываемся на равнине и видим огромный столб дыма.

Этого следовало ожидать. Преодолев реку, я могу во всех деталях разглядеть пепелище.

По-другому назвать открывшуюся нам картину невозможно.

Хижины были разрушены и сожжены, а невеликий скраб разбросан по всему поселению. Очевидно, что здесь кто-то тщательно рыскал, забирая всё, что можно унести, и сжигая то, что не удавалось украсть.

Ограда, в которой явственно проступали три огромных пролома, представляла собой отдельную картину разрушения. Казалось, будто кто-то на полной скорости пронёсся сквозь неё, отбрасывая некоторые прутья на десятки метров в сторону.

— Словно кабан на полной скорости пронёсся, — хмурится Майор.

— Ты читаешь мои мысли, — соглашаюсь я, потому что всё действительно выглядит именно так.

Третий, приглядевшись к земле, добавляет:

— И следы копыт видны, если приглядеться,

— Натоптано здесь много, но не больше десяти, — Майор склоняется к земле, изучая путаные следы подошв.

Выходит, кроме наших восточных соседей, никто другой это сделать не мог. Три наездника — три кабана. Три пролома в ограде. Всё сходится

Затем мы отходим к посланию «Пит-стоп», что на фоне «Газелькина» выглядит куда лучше. Нет следов пожара и особых разрушений, зато видно, как хижины и ограду планомерно и неторопливо разбирали.

Вероятно, это уже дело рук Краба, который, поняв, что Мустафа ушёл окончательно, использовал добро своего соседа в свою пользу. Восточники, поняв, что Краб уже всё разграбил, даже не стали заморачиваться с поджогами.

Краба, по всей видимости, как упрямого лидера, просто убили, а вот что с остальными…

Живы ли они? Сбежали или попали в плен? Натоптано вокруг изрядно, но Майор, указывая на количество следов, утверждает, что пленных увели, причём их было несколько.

Где-то в глубине души я чувствую облегчение. Старый враг не перестаёт быть опасным, но он, по крайней мере, известный и понятный. Мы даже знаем, как его бить.

Приди сюда кто-то новый и ситуация могла бы стать ещё хуже. Но и так хорошего мало. Прикинем.

У наездников ушло под три-четыре дня, чтобы добраться до южного кластера. Разбить-то они разбили, но вот теперь им потребуется двигаться обратно.

А они наверняка загрузили себя и кабанов по самое не балуй. Иначе не было бы такого погрома в «Газелькине». Сколько у них уйдёт времени, чтобы добраться до опорного пункта, даже знай они дорогу обратно?

День-два, может, и все три. Ведь теперь у них имеется ощутимый такой балласт в виде пленных и украденной добычи. Далее, они наверняка не станут вести пленников сразу в крепость.

Ведь потребуется их допросить, разузнать о второй половине игроков, которая делась не пойми куда. Ведь не поверит же никто, что в кластер закинуло всего шесть человек. А рабы в этом мире штука ценная.

В лучшем случае, у нас есть четыре-пять дней. А после они придут за нами.

* * *

— Эй, ведьма! — кричат сзади, — ведьма ошпаренная, ты что, оглохла⁈

Голос визгливый, противный. Так кричат базарные бабы, хая чужой товар на прилавке. Стайса ненавидела баб, ненавидела базары. Она была рождена для другой жизни. Для обожания, для почитания, для власти.

— Да, Госпожа—Надсмотрщица! — выдавливает она из себя.

Толстая, квадратная как холодильник тётка подходит к ней и пинает раскорячившуюся на земле Стайсу по оттопыренной заднице.

— Не выдашь сегодня норму, — грозит она, — отправлю тебя на ночь к охране. Надо же поддержать наших доблестных воинов! Хватит спать, шевели булками!

Вонючее болото на котором растут мелкие красные ягодки. Они сладкие и дают прибавку к ловкости. Поэтому, их надо собирать. Собирают рабы, жрут всадники.

Про то, что ягодки сладкие, Стайса слышала от других. Одна рабыня решилась попробовать, и её забили до смерти в назидание остальным.

Иногда Стайса думала, что это лучший выход. Смерти тут не существует, есть перерождение. Но это значит, потерять имеющиеся способности. Потерять себя. Поэтому она стискивала зубы и терпела.

Терпела, чтобы отомстить. Сначала сучке по имени Хрюша. Её ожог нанёс ей вечный дебаф «Ошпаренная», который срезал 5 баллов с Харизмы насовсем.

Потом мерзавцу Шурику, который пренебрёг её предложением. Ну и стал бы рабом, эка невидаль. Служить ей, это честь для мужиков.

Затем предателю Тохичу, идиоту Богучарову и всем остальным в этом уродском месте, под названием Спарта. Она бы с радостью утопила бы её в крови, а потом спалила дотла.

Она рассказывала про Спарту, солдатам, к которым попала в плен. Сдалась охотно, требуя, чтобы её отвели к вождю. Там она рассчитывала лично поведать о слабых местах Шурика и сама повести войско против него.

Солдаты посмеялись над ней, а потом надели на голову мешок, чтобы пленница не смущала их «мерзкой рожей». После, Стайса была слишком занята, чтобы что-то отвечать. Мужиков в лагере было много, а женщина всего одна.

Стайсу всего один раз допросил хмурый серьёзный мужчина, а затем её отправили к остальным рабам.

Даже не к наложницам, что было бы противно, но хотя бы комфортно. Ходили слухи, что главные наложницы, которые принадлежали самому Джо-Джо, жили как королевы.

Даже не в бордель, где позволяли одеваться в яркие ткани и вдоволь кормили.

На сбор жратвы. В болота. Как рабочую скотину.

Хуже всего, что богиня молчала. Стайса отчаянно взывала к ней днём и ночью. После неудачного ритуала в Спарте, Мирантис так и не появлялась. Стайса использовала последние силы, создав мираж, когда убегала от Малого.

После этого она надорвалась. Иссякла. И каждый раз, когда обращалась к богине, получала одно и то же сообщение.

Прекрасная Мирантис разочарована в вас

Дебаф: «Разочарование Богини» — 10 Харизма

Другие рабыни считали её безумной. На фоне остальных, вложившая почти всё в Харизму Стайса казалась слабачкой. Она никогда не сдавала норму, всегда опаздывала, вечно получала наказания и урезанный рацион.

Стискивая зубы, она мечтала только об одном. Пусть богиня ответит. Тогда Стайса припомнит каждый пинок, каждый плевок, каждого солдата или надсмотрщика, что брали её силой.

Она знала, как вернуть благосклонность Мирантис. Ей только нужно было выбрать удачный момент.

* * *

Возвратившись в Спарту, я первым делом приглашаю к себе Мустафу. Ему уже давно не терпится, но я не хотел встречаться с турком, не имея точной картины произошедшего.

Едва он переступает порог поместья, я, не теряя времени на пустые предисловия, перехожу к сути разговора.

— Предполагаю, ты уже в курсе событий? Краб умер, — говорю я, складывая руки и полуприкрыв веки, словно происходящее меня ни капли не волнует.

— Как же не быть в курсе? Всё Система сообщила —