Шрифт:
Закладка:
Первую помощь мне все же оказали. Место, куда меня привезли, внутри выглядело простым и максимально функциональным. Снаружи я его осмотреть не смог. И времени не было, да и сумерки на город уже опустились.
Коридоры здания были средней ширины — не больше двух метров. Освещались они обычными удлиненными плафонами. По бокам — голые стены, обитые до груди деревянной доской, а выше покрашенные в белый цвет. Никаких украшений в виде картин или чего-то еще не было. Вдоль стен — дубовые, тяжелые даже на вид, двери примерно через каждые семь метров. Табличек на них тоже не было.
За одной из таких дверей и оказался медицинский кабинет. Туда меня привели первым делом. И вовсе не из-за моего ранения. Сначала взяли кровь, выкачав не меньше ста миллилитров, и унесли шприцы с ней куда-то. А уж потом медбрат принялся за осмотр моей ноги. О своей должности он рассказал сам в стиле:
— Я конечно не Акинфей Сергеевич, институтов не кончал, лишь курсы медбратьев, но кое-что могу. А врач тебя уж завтра посмотрит.
Обнадежил, называется. Но все же обезболивающее он мне вколол и повязку наложил на ожог вполне профессионально. После чего кликнул приставленного для охраны бойца — одного из сопровождавшей меня в машине пятерки, и тот уже провел меня к другой двери. За ней оказалась почти пустая комната. Лишь топчан стоял у стены, да небольшая тумбочка в изголовье. На тюремную камеру не особо похоже. Больше на место кратковременного отдыха кого-то из сотрудников здания.
Разговаривать со мной никто не стремился, да и наручники не сняли. Зато стоило мне лечь на топчан, как глаза сами собой стали закрываться. Похоже мне не только обезболивающее вкололи, но и снотворное. Но это была моя последняя мысль, после чего я провалился в сон.
* * *
Геннадий Ларионович нервно постукивал пальцем по столу. Пусть он почти и не сомневался, что парень воспользовался разработкой профессора Пилютина, но пока не сделаны результаты анализа его крови, всегда остается шанс, что он ошибся. И тогда поднятым им шухер выйдет боком полковнику. Хорошо если просто получит выговор, а то и чем похуже все может окончиться.
Тут в дверь постучались и, после разрешающего окрика Радикова, в кабинет зашел его помощник — капитан Олейник.
— Ну что там?
— Парню вкололи обезболивающе со снотворным, как вы и приказали. Сейчас спит в пятой комнате. На дверях дежурит сержант Синицкий.
— А что по анализу крови?
— Пока провели только два теста: обычный и спектральный анализ. Обычный, как и ожидалось, ничего не дал. А вот спектральный выдал интересный результат.
— Ну не томи, — раздраженно рыкнул Радиков. — Чего ты тянешь кота за всякое?
— Анализ показал, что у парня сильная предрасположенность не только к углероду, но и к управлению кровью.
— Двойной повелитель? — удивился полковник.
— Именно.
— Хмм… А что наниты? Их нашли? Может, это они такую картинку дают?
— Нет, — покачал головой Олейник. — Лаборант утверждает, что картина полностью соответствует схеме мага с водной стихией и предрасположенностью к управлению крови. Сейчас изучаем образец под микроскопом. Судя по записям, что мы получили в институте, разработка профессора Пилютина не должна отображаться обычными тестами. Только визуальное определение. И то, есть заметки, что наниты постепенно должны раствориться в крови подопытного после завершения трансформации. Это было сделано как защита в случае попадания подопытного в руки противника.
— Еще какая-то защита в наниты была вложена?
— Да, — кивнул Олейник. — В записях Пилютина, копию которых мы нашли в архиве, было указано, что после установки, наниты нельзя изъять. Никаким образом.
— И что это значит? — нахмурился Радиков.
— Даже если мы обнаружим наниты у парня, получить из его крови опытный образец назад мы не сможем. Никто не сможет.
Это была плохая новость. Геннадий Ларионович привык выполнять свою работу «на отлично». И когда ему дали приказ — найти образец и вернуть его в институт, он собирался его выполнить на сто процентов. Но если образец уже использован и в исходный вид его не привести, то это уже не может считаться отличной работой.
— Ладно. Ждем тогда, что там наши медики под микроскопом высмотрят.
Снова Олейник зашел к полковнику лишь утром. Тот так и сидел за своим столом, ожидая доклад. Лишь от усталости лег головой на сложенные на стол руки, да так и заснул.
— Господин полковник, — позвал Геннадия Ларионовича капитан.
— А? А, это ты. Чего так долго? — растирая лицо со сна, недовольно спросил полковник.
— Возникла небольшая сложность. Пришлось звать коллег покойного Пилютина, работавших с ним над образцом. Без их помощи бы не разобрались.
— Но наниты в крови парня обнаружены? — спросил о самом главном Радиков.
— Так точно. В сильно измененном виде, но они там есть.
— Хорошо. Вот теперь можно и доклад писать, — облегченно выдохнул следователь. — Только кофе принеси. Проснуться надо.
На написание доклада о проделанной работе и нахождению образца у Геннадия Ларионовича ушло два часа. За это время Травин успел проснуться, и его провели через полиграф, узнав все подробности получения им нанитов. Запись допроса Радиков тоже педантично подшил к делу. И с готовой папочкой отправился на доклад к начальнику ИСБ графу Меньшикову. Но стоило ему постучаться и войти в кабинет начальства, как там его ждала не самая теплая встреча.
— Полковник, вы что устроили⁈ Разве я вам вчера не отказал по поводу обыска в поместье графа Мезенцева? Что за самоуправство? Теперь меня вызывает к себе император. И он очень хочет узнать, почему из-за действий нашей службы он должен ссориться со всем дворянским обществом нашей страны. Какие у вас есть оправдания этому? Отвечайте!
Прежде, чем полковник успел начать свой доклад, на столе Меньшикова зазвонил служебный телефон. Ответив на звонок, граф вытянулся во фрунт, словно его собеседник стоит рядом и выше по чину, а после коротких «да», «будет исполнено» и «так точно», аккуратно положил трубку.
— Можете не торопиться с докладом, — процедил Меньшиков. — Скоро зачитаете его самому императору. Машина нас уже ожидает внизу.
Глава 25
— Что-то Сани не видно, — мрачно сказал Игорь.
— Не дрейфь, — толкнул его кулаком в бок Кирилл. — Я смотался до банды Михея. Те как в воду опущенные ходят, значит все у него хорошо на этой вечеринке аристократов прошло.
— Если главу не дождемся, можно у Толика спросить, — меланхолично жуя жвачку, заметил Рустам. — Он точно знает, что там было.
— Вот кстати, — повернулся к нему Игорь. — Откуда Толик всегда все знает? Вы никогда не задавались таким вопросом?
— Шустрый, — пожал плечами Рустам.
— Одной шустрости мало, — не согласился Игорь. — Что-то с ним не чисто. Я понимаю, когда Саня пропадает. Я хотя бы знаю примерно, где наш глава находится! — взорвался парень. — А Толик? Где его постоянно носит? Появляется и исчезает как тень!
— Что-то ты больно нервный сегодня, — мрачно посмотрел на него Артем, поигрывая мышцами.
— Бесит неопределенность.
— Вон, Толик идет, — прервал начинающуюся перепалку Рустам. — Сейчас все узнаем.
Лопоухий «разведчик» банды подошел через минуту. Взгляд у него был хмурым, от чего все сразу напряглись.
— Рассказывай, чего узнал, — поторопил его Игорь.
— Саню ИСБ забрали.
— Чего⁈ — чуть ли не в унисон воскликнули Игорь с молчавшим до этого Андреем.
Да и остальная банда была потрясена.
— Подробности знаешь? — первым пришел в себя Рустам.
— Не особо, — покачал головой Толик. — Только безопасники за ним еще перед собранием приходили. В дом его вломились, но Сани там уже не было. Потом поместье Мезенцева, где собрание было, оцепили. Еще и полицию привлекли к этому делу. Стояли часа три, а потом Саню в наручниках вывели и увезли. Только после этого оцепление сняли.
— Мутная какая-то история, — протянул Артем. — Че глава натворить мог, чтобы за ним так гонялись?
Смотрел он при этом на Толика. Да и остальные повернулись к пареньку в ожидании ответа.
— Откуда я знаю? — огрызнулся тот. — Я не всеведующий!
— Но постоянно в курсе событий, — заметил Игорь. — И больше остальных. Ты где инфу берешь?
— Уши раскрытыми держу. Вон видишь какие они у меня? —
