Было тихо. Машина осталась внизу — адмирал специально не стал подводить дорогу прямо к своему дому, хотел сохранить природное очарование этого места, создать иллюзию уединенности. Гостям приходилось подниматься по узкой, крутой тропинке, обсаженной уже большими деревьями манчжурского ясеня. Только что прошел дождь — и трава была сырой, а с кроны — падали тяжелые, крупные капли. Генерал подумал, что, наверное, Итекецу написал бы по этому поводу хайку, пронзительное и наивное японское пятистишье, мимолетную зарисовку из жизни — но сам он не мог. Хайку — удел аристократов.

Адмирала он встретил в верхнем садике — надев старую одежду он возился с кустом японской айвы. Услышав шаги, он не обернулся

— Коннитива, Итэкэцу-сан… — генерал Исии коротко поклонился. Адмирал не повернулся, что было довольно таки не вежливо. Впрочем, это вряд ли было связано с личностью генерала Исии, скорее с тем, что он был армейским генералом, а адмирал Итэкецу — всецело принадлежал флоту

— Коннитива, Исии — сан — адмирал обернулся, его руки были грязными, в земле, адмирал, возясь в саду, не одевал перчаток — как думаете, что это такое?

Кустарник, под которым работал адмирал, был похож на сакуру — но это была не сакура

— Дао ба… — узнал генерал Исии — вы вывезли его оттуда…

Дао ба или персиковый цветок — был одной из достопримечательностей Индокитая. Его обычно сажали не ради цветов, а ради персиков — но многие в Индокитае любовались персиковым цветком точно так же, как японцы любовались сакурой в период ее цветения.

— Совершенно верно — адмирал вытер руки о грубое, крестьянское одеяние — эти цветки белые, очень редкие. Я вывез из сада при дворце Хонтьен[75], эти цветки — много лет украшали императорской дворец в Цитадели. Это очень редкие и трудно растущие деревья, за ними требуется не меньший уход, чем за бонсай. Боюсь, им не совсем нравится наша почва… приходится подсыпать. Мне привозят почву оттуда в подарок.

Генерал Исии подумал, что в то время, пока адмирал выбирал кусты Дао Ба в Цитадели Хюэ, простые солдаты сражались и умирали там. И земля, та, которую адмиралу привозят «по знакомству» — тоже обильно орошена кровью, в том числе и солдат Японской Императорской Армии. И совсем бы не дело… но в этом весь флот. Флотские офицеры — проводят полные чайные церемонии на своих кораблях, у них и циновки есть, некоторые даже сады из камней пытаются выкладывать для услаждения взора — в то время как пехотинцы гниют заживо в джунглях и вжимаются в землю под ударами тяжелой артиллерии.

Но генерал Исии не сказал ничего из того, что он думал. Вместо этого он сказал

— В руках такого опытного садовника как вы, Итекецу-сан — я уверен, эти кусты еще порадуют нас своим цветением, и пробудят в солдатских сердцах воспоминания о том времени, когда мы с гордостью и беззаветно служили своему Императору вдали от Родины.

Адмирал показал на тропинку

— Там чайный домик. Идите туда, уважаемый Исии-сан, а я прикажу подать чай и мы поговорим…

Чай тоже был необычным.

Адмирал приказал заварить, и подать очень дорогой чай Бай Мудань, Белый Пион, которым в свое время наслаждались только при Императорских дворцах бывшего Китая. Этот чай — является одним из четырех сортов белого чая, для этого сорта чая — с дерева собирается только один, верхний листик, все остальные — идут на менее дорогие сорта чая. Его заваривают не кипятком, делать этого категорически нельзя, ибо вместо настоящего белого чая вы получите горячее варево. Температура воды не должна превышать семидесяти градусов по Цельсию, только так чай раскроет свой вкус и все богатство эфирных масел, которое он содержит. Чай этот считается лечебным, успокаивающим, его пьют в теплое время года. В классической японской чайной церемонии используют зеленый порошковый чай маття[76] и никакой другой. Но адмирал, как и многие другие офицеры, сражавшиеся в Долгой войне — предпочитали чаи, которые росли на континенте. Что же касается генерала Исии — то он, как гость, должен был пить тот чай, который был подан.

Власть и могущество адмирала Итэкецу — были основаны на том, что он работал напрямую на Императорский совет. Эта группа чиновников, которая сейчас состояла из восьми человек — фактически и правила Страной восходящего солнца. По традиции заседания Императорского совета возглавлял сам Сын неба[77] — но согласно той же традиции на Совете он должен был молчать. Если на совете выслушивали кого-то постороннего — то вопросы задавал один из чиновников, но не сам Император.

— Императорский совет — сказал адмирал Итэкецу — интересует, насколько мы приблизились к созданию абсолютного оружия?

То, что разрабатывал генерал Исии, никогда не называли своим именем. Только — абсолютное оружие. Да и имя у этого оружия — было столь сложным, что неподготовленный и не знающий микробиологию человек не смог бы его произнести…

Разработки абсолютного оружия начались в тридцатых, почти сразу после того, как Япония потерпела тяжелое поражение от России на суше, столкнувшись с массированным применением бронеходов — слово «танк», тогда еще не прижилось как универсальное обозначение этого типа оружия. Чрезвычайная опасность бронеходов, их неуязвимость для большинства типов пехотного оружия — потребовала создания такого типа оружия, которое могло бы обходить броню, а не пробивать ее.

Таким оружием могли быть либо удушающие газы, либо микробы и вирусы, о существовании которых тогда мало кто задумывался. Японии надо было развивать одно из этих направлений. И Япония в отличие от Европы решила развивать микробиологию. В отличие от Европы — у Японии на тот момент не было сильной химической промышленности, а именно она и является основой для разработки и производства боевых отравляющих веществ. А вот про микробиологию японцы кое-что знали — в арсенале ниндзя существовало немало способов убийства человека с помощью микробов или вирусов. Ниндзя передавали опыт из поколения в поколение, они не понимали, почему работает тот или иной прием — но знали, что он работает, потому что проверили на опыте. Японские медики — только развили это направление. Так появился Отряд 731 — основа японской программы микробиологической войны.

Первые опыты — проводились в Китае, на китайцах — их было столько, что убийство во имя науки сотни и даже тысячи китайцев — не имело никакого значения. Микробиологическое оружие представлялось идеальным — оно не оставляло гор трупов, которые надо куда-то убирать,