— Кроме того, он гостит у родственников, его нет в городе.

— Он твой спутник на свадьбе? — спросила я.

— Конечно. Друзья на свадьбах идеальны. И однажды я видела его в смокинге, черт, на нем он смотрится лучше, чем на ком-либо.

— Вот бедняга, — засмеялась Нова. — Как ему удалось отбиться от тебя, мне никогда не понять.

Рэйлинн пожала плечами, с вызовом посмотрев на подругу.

— Еще три рюмки, — сказала она бармену, не отводя от Новы взгляд.

На этот раз она послушно выпила, даже не поморщившись. Нова любит текилу. Из нас двоих я была большей бунтаркой, но она все равно была Шаловливой Новой, любительницей текилы.

Замерцали огни, один ремикс сменялся другим, заглушая наши слова. Мы стояли в углу длинного бара, покачиваясь в такт музыке, смеясь и разговаривая. Нам приходилось перекрикивать музыку, но не настолько, чтобы к утру мы охрипли.

— У меня вопрос, — начала я, подняв палец вверх, словно готовясь к заявлению. Обе девушки рассмеялись, когда мне пришлось закрыть глаза и на мгновение опереться рукой о барную стойку из-за выпитого алкоголя. Я взбодрилась и продолжила: — Разве можно считать это девичником, если брак не настоящий?

— Почему это не настоящий брак? Он официальный. Вы вместе живете. У вас совместное имущество, — уверенно отметила каждый аргумент Рэйлинн.

— Потому что это не так. Это соглашение. Деловой контракт.

— Разве не так было между тобой и Кэмденом? Разве не это все время планировали твои родители?

Я вздрогнула при упоминании Кэмдена.

— Это другое.

— В каком смысле? — спросила Нова.

— Просто другое.

Я изо всех сил пыталась выстроить логическую цепочку, несмотря на весь выпитый алкоголь.

—Ты бы трахнула Кэмдена? — спросила Рэйлинн.

Я изобразила, что меня тошнит.

— Это значит «Да».

— Не знаю. Возможно, потому что это мой выбор. Я думала, что если выберу мужа, то только по любви.

— Любовь-морковь. — Она отмахнулась от этого слова, словно от мухи. — Ты улучшила условия сделки. Я считаю это победой.

— Кэмден отвратителен, — добавила Нова.

— Все это кажется фальшивкой, — сказала я, размахивая руками, обводя комнату.

— Разве ленточка невесты не заставляет тебя почувствовать всю серьезность происходящего? — насмешливо спросила Рэйлинн, положив руку мне на плечо.

Я смотрю вниз, поглаживая дешевый атлас и грубые, неровные блестки, оповещающие о моем статусе. Белый материал выделяется на фоне черного топа и черных кожаных брюк, из-за чего ленту просто невозможно не заметить. Поэтому мы были так пьяны. Люди любили угощать выпивкой на девичнике.

— Если это не поможет, тогда диадема и букет цветов должны, — сказала Нова.

— Перебор? — спросила Рэйлинн, ее лицо скривилось от притворного беспокойства.

— Нет, — сказала я.

— Немного, — сказала Нова в то же время.

Рэйлинн пожала плечами, приняв позу супермодели, демонстрируя темно-желтый шелковый топ и черную кожаную мини-юбку.

— Жесть. Я такая, но вам, сучки, это нравится.

И вот так мы переключаемся от моих забот. В этом и заключалась радость пьянства. Откровенность выплеснулась наружу, атмосфера разрядилась благодаря случайной шутке... и беспокойство о будущем снова похоронено где-то глубоко внутри.

— Мы любим тебя.

Пошатываясь, делаю два шага и обнимаю ее.

Протягиваю руку Нове, чтобы она присоединилась к нам, она заключает нас в объятия и целует в щеки. Ее внимание переключается нам за спины, она открывает и закрывает рот, улыбнувшись Рэйлинн.

— Я очень сильно тебя люблю и хотела бы отвезти домой, прежде чем ты возненавидишь себя.

Ее заявление было встречено хором одобрительных возгласов с нашей стороны.

— Ну же. Где Шалунья Нова? — спросила Рэйлинн, всматриваясь в лицо Новы, словно пыталась обнаружить тусовщицу, прячущуюся в ее глазах.

Нова была самым уравновешенным человеком. Она поддавалась на выходки Рэйлинн последней. Но когда делала это, то на полную катушку.

— Мы напоили ее текилой. Почему она не хочет играть? — спросила Рэйлинн, глядя на меня с недовольством.

— Возможно, она хочет потанцевать. Мы мало танцевали, — добавила я.

— Шалунья Нова любит танцевать.

Мы приблизились, и, смеясь, она попыталась отпихнуть нас, когда мы пританцовывали возле нее. Я прижалась спиной к ее груди, проводя руками по телу до самых ног. Выпрямив ноги, я старательно трясла задницей в такт крикам Рэйлинн. Сильный шлепок по заднице заставил меня выпрямиться и посмотреть на Рэйлинн.

— Тебе понравилось.

Я вспомнила, как Нико против воли затащил меня в спальню и шлепнул по заднице. Вспомнила жар от его ладони, и как мне это понравилось. Жар вернулся с новой силой, но не из-за Рэйлинн, а потому что каждый раз, когда я думала о нем, мое тело расслаблялось, словно готовилось к поражению.

— Ну же, Нова. Мы должны напоить невесту до такой степени, чтобы она перестала быть упрямой сукой и, наконец, попрыгала на своем женихе, словно «Пого Стик» (прим. пер.: Пого стик — приспособление для прыжков. Представляет собой палку, оснащенную рукоятками и платформой для ног).

Я оттолкнула Рэйлинн и, споткнувшись, попятилась назад на огромных шпильках.

— Прекрати.

— Продолжим в том же духе, и она не сможет стоять, — засмеялась Нова, крепко держа меня.

— Для того чтобы трахаться, не обязательно стоять.

Нова покраснела; темнота клуба не могла скрыть румянец, заливавший ее веснушчатые щеки.

— Ладно, ладно. Без шуток. — Рэйлинн повернулась ко мне и поднесла два пальца к глазам, прежде чем указать на меня. — Всего один вопрос. Пожалуйста.

— Хорошо, — сказала я, уже зная, что пожалею об этом.

— Секс? Было хорошо? Великолепно? Эпично? Плохо? Как? Назови число? По десятибалльной шкале.

Я вздохнула. Частично в поражении, частично в мечтательном воспоминании.

— Самый. Лучший. Секс. Двадцать.

— Черт, — вздохнула она. — И ты даже не раздевалась. Ладно, какой размер?

В своем честном ответе могу винить только шампанское.

— Я не рассмотрела. Он был сзади. Но по ощущениям он был большим и прекрасным. Настолько большой, как ты представляешь себе Остина.

— Черт, — сказала она снова. — Держу пари, твой бедный вибратор не справляется с нагрузкой.

Нова поперхнулась водой. Рэйлинн шлепнула ее по спине и продолжила: