Я складывала очередную рубашку, пытаясь сосредоточиться на выполняемой задаче, хотя на самом деле каждый мой дюйм был сосредоточен на звуке его шагов по паркетному полу, которые приближались. Шаги затихли, и я представила, как он заглядывает в хозяйскую спальню, в замешательстве, не находя там ни меня, ни моих вещей, а затем снова продолжились, приближаясь.

Он остановился перед открытой дверью, его присутствие нависло, словно команда посмотреть вверх. Я постаралась сосредоточиться на выполняемой задаче, чтобы не показать трепета от того, что он смотрит на меня.

Молчание затянулось, и мои мышцы болели от напряжения из-за отказа поднимать глаза от рубашки.

— Как дела на работе?

Мой голос надломился, выдавая напряжение, и когда он не ответил, я, наконец, сдалась и посмотрела ему в глаза. Его ноздри раздувались. Челюсть крепко сжата. Он был похож на быка, готового к атаке, который едва держит себя в руках. Я встретилась с его темными глазами лишь на мгновение, прежде чем вернуться к складыванию той же чертовой рубашки.

Наконец, с хрипом, звучащим очень близко к рыку, он унесся прочь, ослабляя мое напряжение, стягивающее каждый мускул, словно винт. Выдохнула, когда хлопок двери в коридоре разнесся по квартире, заставив меня подпрыгнуть.

Нахмурилась, бросив взгляд на дверь, словно он мог почувствовать мое неодобрение через стены. Серьезно? Он собирается хлопать дверьми, словно ребенок, потому что я не... что? Жду в его постели, как хорошая женщина?

Все опасения, возникшие мгновение назад, исчезли. Раздражение и ощущение, что я игрушка, которая не оправдала ожиданий, нахлынули на меня. Я боролась с желанием пересечь коридор, распахнуть его дверь и снова ее захлопнуть. Желание пошуметь стало слишком сильным, но я отказалась опускаться до его уровня.

Сдавшись, бросила чертову рубашку в первый попавшийся ящик. Мне пришлось перерыть три коробки, прежде чем нашла халат и направилась в ванную. Надеюсь, горячий душ смоет гнев, бурлящий во мне.

Теплая вода и ванильный гель для душа сделали свое дело, вернув спокойствие, я снова стала женщиной, которую воспитала мама. Вытерлась, надела шелковый халат, и была готова снова встретиться с Нико. На этот раз я хотела поговорить о наших жилищных условиях как два взрослых человека.

По крайней мере, до тех пор, пока не открыла дверь и не увидела, что он вытаскивает горстями мою одежду, которую я только что убрала, и направляется к двери.

— Какого черта ты делаешь? — прокричала я.

Он не потрудился остановиться, просто крикнул через плечо:

— Перемещаю твое дерьмо туда, где оно должно быть.

— Оно должно быть там, где я его положила.

Я бросилась к двери как раз вовремя, чтобы увидеть, как он прошел несколько футов до главной спальни, и услышала, как открылся и захлопнулся ящик комода. Так же быстро, как и исчез, Нико появился в дверном проеме и бросился ко мне, словно я была следующей вещью, которую он поднимет и бросит в комнату.

Я плотнее запахнула халат и попятилась в комнату, высоко подняв подбородок. Когда он потянулся мимо меня, чтобы взять еще одежду, я отступила в сторону, преграждая ему путь.

— Нет.

— Вера, — прорычал он.

— Разве смысл этого соглашения не в том, чтобы я обрела свободу, уйдя от всех, кто диктует, как мне жить? Так какая разница, где я сплю?

— Ты моя жена.

Я не смогла сдержать недоверчивого фырканья, очевидно, уязвив его мужскую гордость. Он становился выше... больше, с каждым шагом, нарушающим мое личное пространство, я пятилась назад, пока моя задница не уперлась в край комода, а его большие руки не вцепились в дерево с обеих сторон, прижимаясь ко мне.

— Я оказываю тебе услугу, Верана, — напомнил он мне опасно низким голосом. Не то чтобы мое тело восприняло это как предупреждение. Мои соски затвердели, словно их пригласили на вечеринку, и я скрестила руки в негодовании и стыде. — Я не заставляю тебя спать со мной, хотя мы оба знаем, что ты хочешь этого. Так что самое меньшее, что ты можешь сделать, это жить в одной комнате со своим мужем и перестать вести себя как гребаная дива.

Я погрузилась в темную бездну его глаз, такую глубокую, что даже прикроватная лампа не могла освятить их. Они заставляли меня сдаться, но я отказалась. Я еще выше задрала подбородок и упрямо молчала.

— Что подумают люди, когда придут в гости и обнаружат, что мы живем в разных комнатах?

— Я бы больше беспокоилась о том, что кто-то будет шныряет по нашим спальням.

— А гости? Где они будут спать? — спрашивал он, теряя терпение.

— Ох, я тебя умоляю, — насмехалась я. — Какие гости? Я не видела ни одного твоего друга.

Мышцы на его челюсти напряглись.

— Рэйлинн? Нова?

— Они могут спать со мной. Им известна правда.

Я пожала плечами, гордясь тем, что смогла отразить все его аргументы.

— Перестань быть такой упрямой.

Он впервые повысил голос.

В ответ я повысила свой.

— Нет.

Еще один пристальный взгляд, пространство между нами испарялось, и жар его решимости столкнулся с моим.

Его губы скривились, как у животного, оскалившего зубы.

Последним предупреждением было глубокое рычание. Затем его сильные руки и большие ладони схватили меня за задницу, он низко наклонился и взвалил меня на плечо.

Я взвизгнула, обеими руками пытаясь опереться о его спину и одновременно прикрыть задницу халатом.

Мир перевернулся, и я наблюдала, как безопасная гавань, о которой я грезила на ближайшие пять лет, становилась все дальше и дальше. Прижалась к плечу Нико, пока он нес меня тем же путем, что и мою одежду, через коридор.

— Черт возьми, Николас, гребаный, Раш. Отпусти. Меня.

Каждое требование я подкрепляла ударом кулака по его спине. В ответ он сильно ударил меня по заднице, шлепок достиг моих ушей за мгновение до того, как жжение распространилось по ягодицам.

От шока я потеряла дар речи. Меня шокировало то, что я висела у него на плече, а он таскал меня, словно мебель. Шокировало то, что он шлепнул меня. Но больше всего меня потрясло то, что боль переросла в жжение, согревающее меня, и часть меня хотела продолжать бить его по спине в надежде, что он отшлепает меня снова.

Потрясение испарилось в мгновение ока, когда он перекинул меня назад через плечо, бросив на кровать, словно тряпичную куклу.

Он не позволил мне убежать, вместо этого последовал за мной к кровати. Наклонился надо мной, сжатые кулаки опустились на матрас по бокам от меня. Я откинула волосы с лица и выдержала его пристальный взгляд, немного менее уверенная в своей позиции, чем раньше. Все это время я старалась изо всех сил прикрыть халатом важные части моего тела.