части СУПЕР ИДЕ, которым присвоены специальные индексы, с которыми вы не раз встречались в документах. Точно такой же индекс есть и у меня — СУПЕР ИДЕ АНГ 1.3. Поэтому не стоит воспринимать меня как отдельную личность. Я лишь проводник, в какой-то мере переводчик, способный донести видение СУПЕР на те или иные взаимодействия. Точно так же, как вы можете общаться с системой посредством электронного кода, вводимого в исполнительные процессоры, система способна общаться с вами человеческим языком при помощи еще одного специализированного устройства ввода-вывода подсистемы ИДЕ, в данном случае через меня. Еще один важный момент — я не являюсь заменой никакому действующему элементу Интегрированных Диалоговых Единиц. Все прежние средства коммуникации остаются работоспособными в тех же рамках, что и прежде. Я элемент дополнительной связи, созданный для быстроты и удобства прямого общения при решении глобальных вопросов, касающихся функционирования СУПЕР, в ближайшем времени — с намечающимся обновлением. И только для этого. Поэтому просьба, при общении со мной не забывать это обстоятельство и опускать все второстепенные вопросы, если они не касаются моих основных полномочий…

— И что, теперь нас ожидает нашествие таких супер-аватаров на периферии? — шепотом спросил Влад у Горева.

— Ничего подобного, — также тихо ответил тот. — Этот АНГ создан в единичном экземпляре, ну, если не считать выставочного прототипа. Копирование таких устройств для регионов нецелесообразно ни с нашей точки зрения, ни с точки зрения СУПЕР. Имеющиеся средства связи вполне достаточны, если не избыточны… Я понимаю ваше недоверие про его компетенции, но уверен, что АНГ развеет ваши сомнения в личной беседе.

— В личной? В каком смысле?

— У вас, как и у любого участника совещания руководителей, будет возможность аудиенции с АНГом. Если она, конечно, вам интересна.

* * *

Несколькими днями ранее

Мария посмотрела на свои руки. Сейчас она растопырила пальцы над терминалом и замерла. Потом потрогала левой рукой правую. Потом правой — левую. Все было нормально. Пальцы слушались, кожа реагировала на прикосновения.

— Значит, мой сон, что сначала мне отрубили, — угрюмо сказала она своему аватару, — а потом пришили новые, но чужие руки, не подтвердился.

Помощник всё время утробно урчал твердыми накопителями, что выдавало могучую креативную работу его электронного сознания.

— Это сарказм? — наконец выдавил он нерешительно.

— Это суровая правда жизни, — хмуро отозвалась Маша. Она принялась беспорядочно набивать символы с терминала. Полотно экрана постепенно заполнялось сверху вниз тарабарщиной.

— У нас по расписанию проверка стиля и правки черновика второй главы, — деликатно напомнил аватар.

— Не мешай, — огрызнулась Мария. — Не видишь, я проверяю на практике теорию о бесконечных обезьянах.

Лист продолжал заполняться абракадаброй.

— Пройдет каких-то десять в степени двести тысяч лет, — сказала Маша, — и я напишу что-то отдаленно напоминающее сонет Шекспира. Вряд ли у меня получится что-то стоящее раньше.

— Вы путаете понятия, — поправил девушку помощник. — В подобных расчётах число порядка десяти в степени двести тысяч обозначает не время в каких-то фиксированных единицах, а вероятность. И по последним вычислениям, если быть точным, она составляет десять в степени сто восемьдесят три тысячи девятьсот сорок шесть.

— Это меняет дело, — глухо отозвалась Мария. — Тогда шансы еще есть… Говоришь, правку второй главы?.. — она выделила мизинцем несколько страниц текста… Говоришь, проверку стиля? — она нажала на клавишу удаления. Виртуальный редактор озадаченно переспросил ее, но она решительно нажала на «да». — Вот тебе!

Текст вместе с только что набитыми символами пропал. На экране остался только белый девственный лист.

— Книги не будет, — сообщила Мария. — Потому что это… это…

Аватар снова заурчал дисками, но в этот раз не нашел, что ответить.

Машу бросило в холод, будто обдало ушатом ледяной воды: «А если это все? Если она больше не Творец?!

Да ну. Ерунда. Хандра. Меланхолия. И это еще последнее время хотя бы черный аватар-ненавистник от нее отстал. А то ведь долбил ее на каждой публичной конференции. Борьку, скорее всего, испугался, хотя тот вроде так и не смог его вычислить. Да-с. Так что дальше? Творческая ипохондрия? Кризис?».

«Прекрати, — приказала себе Маша. — Немедленно. Ясная голова и объективный анализ. Статьи же пишешь? Пишешь. Аудиомы? Тоже. Значит, дело не в даре. Вернее, не в его неожиданном исчезновении».

Мария задумалась.

Ей почему-то вспомнилась рыжая девчонка, отчаянно висевшая вниз головой на заборе. Та самая, которую они с Аринкой спасли. А потом и то, как они, перед этим, крадучись, пробирались по заброшенной военной части. И в любую минуту на них могли напасть. Ни с чем несравнимое чувство. Никакие игровые стимуляторы Иллюзиона не могли бы с этим сравниться, она пробовала. Потому что в игре это все равно не по-настоящему. Можно обмануть мышцы и органы чувств, но не внутреннюю сущность.

Почему у нее не было проблем с вдохновением, когда они в бытность «Нового мира» блуждали по непроходимому лесу или когда в нее стреляли почти в упор в шахте?

Почему она написала целую главу, единственную главу, за которую не стыдно, когда они только что сдали раненую журналистку в медпункт, когда Машу еще потрясывало от возможного страшного исхода их операции.

И почему она, когда все успокоилось, настрочила никому не нужную простыню, которую и самой-то сейчас было читать противно?

Почему это должно быть связано?

Она хрупкая, маленькая девочка. По своей женской сути. Да, ловкая. Да, может постоять за себя. Она Творец. Она должна сидеть в тишине и творить. Почему в этой жизни никогда и ничто не бывает так просто?!

— Считай, правки мы во вторую главу внести, — сказала она аватару. — Причем самые кардинальные. Что там у нас дальше по расписанию, согласно безупречной системе ежедневных решений?

— Тренировка на растяжку, — сообщил помощник, на всякий случай отъезжая подальше от девушки. В глазах той ясно читался нехороший хищный блеск. — С последующим спаррингом.

— Со спаррингом это хорошо, — заявила Мария. — Отделаю тебя сегодня как отбивную котлету!

Тукнул браслет. На связи была Арина.

— С тобой точно Владик еще не связывался? — сразу же поинтересовалась она.

— В каком смысле? — слегка опешила Маша. — В последнее время? Или когда? Что опять стряслось?

— Значит, точно не связывался, — Ариэль утвердительно кивнула. — Ты будешь смеяться, но он хочет подключить нас к проекту, по сравнению с которым, по его словам, наш бывший «Новый мир», цитирую — глупые игры подростков пубертатного периода. Конец цитаты.

— Что значит, «подключить»? — не поняла Мария.

— Я была возмущена не меньше, — с воодушевлением заметила Арина. — Мы ему что, бронепоезд, стоящий на запасном пути?

— Какой-какой «бронепоезд»?

— Эх ты, литератор, — попеняла ей подруга. — Классику-то надо знать! Другими словами — засадный полк.

— Да говори ты нормально, — разозлилась