Полный боли крик, который Вера услышала после смерти Фердинанда, – так Миранда оплакивала свое будущее. Ей ничего не оставалось, кроме как наставлять проживающих у нее молодых талантливых писателей. А сам Тони Фердинанд был ей глубоко безразличен.

По крайней мере, так себе это представила Вера. Но она часто чересчур увлекалась собственными теориями. Сначала нужно узнать, писала ли Миранда новую книгу.

Вера переключилась на книжные полки. Одна из них была заставлена собственными работами Миранды, а остальные – книгами других авторов в мягких обложках. Несколько детективов. Вся серия романов Джайлса Рикарда. Миранда решила их прочитать, раз автор согласился преподавать на курсах? Вера пролистнула одну из книг. Ни одной загнутой страницы, ни одного кофейного пятна. Тут на ковер выпал квадратный листок бумаги. Дарственная записка от издателя Рикарда. Значит, Миранда не покупала этих книг и даже не читала их. Романы прислали ей в надежде на то, что она прорекламирует работы Рикарда на курсах. Так тут все устроено, решила Вера.

Она отвернулась от книжных полок и задумалась. В голове ее все еще кружила мысль, что Миранда снова начала писать. В первый день в доме, когда Вера еще занималась поисками Джоанны, она видела Миранду на кухне, погруженную в рукопись. Была ли это ее книга? Мысли скакали одна за другой в безумной пляске так, что трудно было разобраться. Бросив взгляд на пляж, Вера на секунду отвлеклась, заметив Нину Бэкворт у самой кромки воды. Затем появился Джо Эшворт. Выглядели они как ссорящаяся парочка. Вера улыбнулась и вернулась к книгам.

Она взяла с полки романы Миранды и разложила их на кровати. Какие-то из них перевели на иностранные языки: одну, кажется, на польский, другую – на немецкий. Было там и маленькое розовое издание на японском. Вера отложила их в сторону. Остальные книги она распределила по году публикации: всего четыре. «Жестокие женщины», роман, по которому сняли фильм, был третьим. Она положила эту книгу в сумку, а другие вернула на полку.

Раз в комнате нет компьютера, то как Миранда пишет? В главном здании есть кабинет. Достаточно тихое место для работы, когда в доме нет постояльцев. Но Миранда – натура романтичная. Заколотые в прическу волосы, длинные юбки, вельвет и шелк, цвета, в которых оформлена ее комната, – все это подобрано не случайно и создает определенный образ и стиль. Вера с легкостью представила Миранду в большой гостиной главного дома с блокнотом и ручкой: она смотрит в окно на побережье, прокручивает в голове слова, счастливая оттого, что может называть себя писательницей. Инспектор открыла выдвижные ящики в поисках рукописей или бумаги.

Спустя полчаса Вера сдалась. Она нашла лишь кучу кружевного нижнего белья, какое носили в парижских публичных домах годах в пятидесятых. Еще – осьминог из спутанных цветных колготок. Но блокнотов или тетрадей не было. И ни одного платка с вышивкой в виде красного сердца в уголке.

Вера вернулась на кухню, чему Алекс очень удивился. Он будто забыл, что она тоже была в доме. Она села за стол и обратилась к парню:

– Твоя мать продолжала писать? Она читала начало рассказа вечером перед смертью. Это из новой книги?

– Что-что? – Он посмотрел на нее мягким взглядом своих мальчишеских глаз.

– Она вот уже десять лет не публиковалась. Бросила писать? Вышла на пенсию или вроде того? Я видела, как однажды она читала что-то на кухне. Это была ее книга? Или она плюнула на это дело?

Потратив столько времени, копаясь в вещах Миранды, Вера потеряла терпение. Ей захотелось устроить Алексу Бартону встряску, накричать на него.

Но он как будто не придал значения ее вопросу и только пожал плечами:

– Не думаю. Она всегда считала себя писательницей. Никогда не переставала что-то сочинять. Но не знаю, над чем она работала последнее время. Мы такое не обсуждали.

Почему же ты остался? Веру мучили вопросы. У тебя нет с матерью ничего общего, так почему же ты не переехал? Но ведь она сама жила с Гектором. Наверное, в жизни все далеко не так просто.

Глава 24

В доме царила тишина. Нине Бэкворт позволили вернуться в ее комнату. Вера послала с ней женщину-офицера, чтобы та потихоньку наблюдала за ее дверью. Нина вряд ли стала бы устраивать побег – она была слишком умна для этого, но подстраховаться стоило. Алекс Бартон все еще сидел в коттедже, а компанию ему составляли скучающий констебль и кошка, которую парень ненавидел. Холли и Чарли собирали показания остальных участников в гостинице «Кокетка». Вера знала – скоро ей придется навестить их, но уехать прямо сейчас она не могла.

Выйдя из коттеджа, Вера направилась к пляжу – посмотреть, где нашли нож. Она думала о произошедшем после смерти Миранды. Раннее утро. За ночь сильно подморозило, и от холода спирало дыхание. В небе виднелся полумесяц, но Вера знала, что в саду все равно ничего не разглядеть – так же было в тот вечер, когда убили Фердинанда. Надо будет узнать у поисковой команды, есть ли у кого из постояльцев в комнате фонарь. Убийца снял водонепроницаемую куртку на террасе или шел в ней до самого пляжа? В первом случае убийца, получается, нес (или несла) окровавленную сумку с одеждой и ножом. И где тогда эта сумка? Если же убийца остался в куртке, на тропинке они бы заметили следы крови.

Сейчас Веру больше всего интересовало, что в карманах найденной куртки. И еда. И кофе. Вместе с Джо она устроилась на кухне Дома писателей.

– Сделай нам пару тостов, приятель. На голодный желудок женщина работать не может.

Хлеб оказался свежим, толсто нарезанным, а варенье – домашним. Джо не смог разобраться, как работала навороченная кофемашина, так что пришлось заварить растворимый кофе, однако Вера и так была на седьмом небе от счастья. Джо все еще выглядел подавленным, но он уже пару дней был не в настроении. Будь он женщиной, то решили бы, что у него «эти дни».

– Ну так что это? – Вера положила на середину стола опечатанную новостную вырезку. – Уже выяснили, из какого журнала?

– Билли отсканировал ее и отправил в участок. Они ищут.

– Ну, тогда не стоит возлагать больших надежд.

– Не верю я во все это, – заявил Джо. – Как будто кто-то насмотрелся дурацких сериалов про полицейских. Или начитался книг, в которых что ни страница, то новый труп, а полиция не может найти убийцу.

– То есть, думаешь, убийца