Шрифт:
Закладка:
Мама сдвинула брови, силясь понять, что это за болезнь такая. Теща махнула рукой.
— Ну, в общем, голова заболела.
Мама понимающе кивнула. Оля продолжила.
— И тут я подумала, что мама в очередной раз филонит, — Маргарита Марковна кинула на нее недоумевающий взгляд. — Ну, ладно ты, не смотри так на меня! Бывают у тебя капризы… ну так вот, решила я не заходить в аптеку, а идти сразу домой. Устала еще тогда, помню, после работы, как собака. И вдруг — раз! — голос Никиты, твой голос у меня прямо в голове: «Не ходи домой, зайди в аптеку! Не ходи домой сейчас! Не ходи!».
Мы все внимательно ее слушали. Я был напряжен и взволнован. Еще бы, слышать снова о себе такое…
Оля продолжила.
— У меня даже в глазах что-то затуманилось. Ну, думаю, все — заработалась! Уже голоса мерещатся! Но все-таки послушала твой голос и решила зайти в аптеку, — она посмотрела на меня, глаза сияли. — Уж больно голос был настойчивым!
Она замолчала, отвела пронзительный взгляд за окно.
Молчание прервала Маргарита Марковна.
— И что было дальше? — спросила она, глядя на нас по очереди. — Или я одна чего-то не понимаю? Это было еще одно видение? Да?
— Да, — ответила мама. — Еще одно.
Оля резко обернулась к нам, просияла.
— Сколько тебе сейчас лет, Никита?
Я смотрел на нее в недоумении.
— Ты же знаешь. Чего ты спрашиваешь? Ну, двадцать восемь, и что?
Оля подошла к столу, уперлась руками, посмотрела на меня и маму, произнесла медленно и твердо.
— Вы еще не поняли? Первое видение было в семь лет, с тобой, мама связанное. Второе в четырнадцать, с отцом. Видение связанное со мной — в двадцать восемь. Ну? Каждые семь лет! Значит, у тебя должно быть еще одно видение в двадцать один год!
Она победно выпрямилась.
Мама посмотрела на меня, спросила.
— С кем может быть связано твое видение в двадцать один год, Никита?
— Я не знаю, мам. Не помню.
Тут в разгадку моих видений вмешалась Маргарита Марковна.
— Вспомни, чем ты занимался в это время! С кем дружил, что тебя больше всего волновало, беспокоило? Кто был для тебя самым дорогим человеком в это время?
Я судорожно пытался сопоставить видения и людей, с ними связанных. Семь лет — мама, которая была для меня тогда самой главной в жизни, это очевидно. В четырнадцать — отец. Тут тоже все ясно: велосипеды, рыбалки, скворечники, теплица. Отец в эти годы был для меня примером и авторитетом. В двадцать восемь — Ольга для меня стала номером один. Любимая женщина, свет жизни. А в двадцать один?
— Ну, что-то вспоминается? — полюбопытствовала нетерпеливо теща.
Я стал рассуждать вслух.
— Я только с армии вернулся. Ну, девочки, гулянки, тренировки, чтобы мышцы подкачать, выглядеть привлекательнее как раз для девочек.
— Ух ты! — воскликнула теща. — Оля! Ты слышишь? Девочки у него, оказывается, были!
— Мама, это было восемь лет назад! У меня тоже так-то мальчики были в это время, если ты не заметила!
— Я не заметила, — честно ответила теща.
Мама нетерпеливо взяла ее за руку.
— Подожди, сватья, пусть расскажет дальше.
Я продолжал.
— Ну, что дальше? В общем-то все. Ну, мотоциклами увлекся тогда, с Глебом гоняли по ночам, девчонок катали. А вечерами в зал вместе ходили. Он-то до сих пор ходит, а у меня как-то этот период прошел. Хотя до сих пор лучшие друзья. Вот и влипли тогда с этим метеоритом тоже вместе…
— Вот! — вскрикнула Ольга. — Это Глеб! Твой лучший друг!
Я задумался.
— Но я не помню в то время никаких видений, связанных с ним.
— Так ты ни одно видение не помнишь! — отрезала Маргарита Марковна. — Мог и про это забыть. Это надо у твоего друга спрашивать.
Я вздохнул. Да, друга. Который сейчас в коме лежит сам не свой.
Ну, даже если я услышу от него подтверждение их слов, что это дает? Как это нам сейчас может пригодиться?
Тупик какой-то.
Вспомнились мне последние мои кошмары, тоже, кстати, каким-то образом связанные и с мамой, и с отцом. Ах, да! Сейчас вот дремал после коньяка тещиного, тоже ведь сон дурацкий приснился — опять же старик, но только уже с Глебом!
Что это за старик такой? И тоже ведь он тут не случайно. В первом кошмаре он с мамой, во втором с отцом, а сейчас вот сразу в Глебом. Может, в этом старике дело? Что это за старик?
Я высказал вслух это предположение, так, на всякий случай.
Поверг всех надолго в раздумья и возбудил новые вопросы.
— Как он выглядит?
— Да одинаково в каждом сне: балахон, капюшон, борода.
— Что говорит?
— Почти одно и то же. Что я особенный, что нам нужно поговорить. В последнем сне вообще сказал, что от меня зависит чуть ли не судьба планеты!
Я усмехнулся.
Но остальные были настроены серьезно.
— Это не просто старик, — выдвинула гипотезу Ольга. — Это какой-то знак!
Я отмахнулся.
— Нет-нет! Ты послушай! Старик — это символ! В снах всегда так. Если глупый, то ребенок. Если красивая, то девушка. Если мудрый, то старик.
— И что мне от стариковской мудрости?
— Дело не старике, а в том, что он тебе говорит. А он предлагает тебе поговорить с ним! Он считает, что ты готов к этому! И что от тебя зависят судьбы многих людей, в том числе и дорогих тебе. Ну, как минимум отец. И Глеб.
Когда она напомнила мне про Глеба, я вспомнил кое-что.
— В последнем сне Глеб как раз твердил, что будет «бум».
— Что за «бум»? Что это значит?
— Да откуда я знаю! Делай, что говорит старик, а то будет «бум»!
— Это значит, что старик может предотвратить что-то страшное! И для этого обращается к тебе!
Ольга подошла ко мне вплотную, положила руки на плечи, сказала, глядя прямо в глаза.
— Ты должен поговорить с этим стариком, выслушать его!
Я смотрел на нее минуту, соображая, шутит она или нет. Похоже, что нет. Тогда я ответил ей спокойно.
— Оля, дорогой мой человечек, как же я поговорю со стариком, если он у меня во сне?
Оля нахмурила брови.
— Ты что, совсем не понимаешь? Это не старик, это другой разум, изображенный стариком! Это чтобы тебе было понятнее, что он мудрец! Уважаемый человек! понимаешь?
— Не совсем…
— Другой разум связывается с тобой в подсознании! И ты так же должен выйти с ним на диалог в подсознании!
Не я один смотрел на Ольгу
