— Динг-ви! От тебя воняет. Ты воняешь, как буйвол. Убирайся отсюда и прими душ, и не возвращайся пока ты не пахнуть так мерзко!

В течении следующей недели или около того, рота получила много отзывов об инциденте с майором — сборщиком налогов ВК. Дивизионный отдел разведки и отдел разведки АРВН были в восторге от допросов полевого офицера ВК. Оказалось, что он был главным сборщиком налогов в этом районе, поэтому мог рассказать следователям, где находятся все подразделения главных и местных сил ВК. Он также знал все теневое правительство и цепочку командования в деревнях вдоль его участка реки.

За свой абсолютно мастерский полет в этот день, Боб Каллоуэй был награжден Воздушной Медалью. Но то, что делало этот эпизод действительно уникальным, заключалось в том, что Каллоуэй получил эту заслуженную награду за полет на OH-6… прежде чем он получил допуск на «Вьюна» в качестве пилота-разведчика.

У нас была поговорка в роте, которая, вероятно, была распространена среди американских войск по всему Вьетнаму: «Мы владеем днем, он («Виктор Чарли») владеет ночью».

В течении дня американские солдаты и наши союзники в целом контролировали войну. Мы были агрессорами и днем обычно имели тактическое преимущество над врагом. Однако ночью, когда наши войска возвращались на оборонительные позиции, Чарли оставался в джунглях. Он использовал ночь как прикрытие для пополнения, снабжения и наступательных действий. Он не мог нам противостоять в течение дня, но был уверен, что может доставить нам ночью много затруднений.

Мы подверглись многочисленным ночным минометным и ракетным обстрелам нашей базы в Фу Лой. Разведчики не вылетали на задания после темноты, и мы ценили хороший ночной сон, чтобы быть готовыми вылететь на визуальную разведку с первыми лучами рассвета, который заставал нас в воздухе в 5.00 или в 5.30. У ВК были кое-какие идеи на этот счет. Когда они обстреливали нас после наступления темноты, пилоты-разведчики должны были ночевать в бункерах, а не на наших раскладушках. В этих проклятых бункерах было холодно и сыро, и спать можно было только на жестких узких досках скамеек. Не способствует, можете быть уверены, хорошему ночному отдыху.

Поскольку для нас не было необычным получить несколько вражеских минометных выстрелов в течении ночи, мы иногда просто оставались на наших раскладушках и пытались спать под их аккомпанемент. Ракеты, однако, были другим делом. Русские поставляли Чарли индивидуальные пусковые установки под тяжелые 122 мм ракеты, которые весили 112 фунтов (прим. 50 кг), имели 42 фунтовые (прим. 19 кг) боеголовки и имели дальность 10 миль. Это оружие могло быть с легкостью запущено из портативной пусковой установки. Враг мог установить его в короткие сроки, разместив корпус оружия на паре скрещенных веток для поддержки, подготовить его, а затем запустить ракету, когда два провода замыкались после испарения воды в кастрюле, где они находились.[18]

Однажды ночью, после того, как мы уже успокоились после нескольких выстрелов из 81-мм миномета, Чарли выпустили по нам несколько ракет. Я как раз спал на своей койке, когда ракета упала рядом со взлетно-посадочной полосой. В результате взрыва действительно поехала крыша на моей хижине. Я мог видеть звездный свет в щель между крышей и стеной! Излишне говорить, что мы все провели остаток ночи в бункере на скамейках с жесткими досками и всем прочим.

Отчаянно пытаясь заснуть той ночью, я не мог не думать об этих вражеских ракетах, и о том, что нужно было сделать, чтобы доставить их от первоначального пункта снабжения до точки, где они могли быть запущены по взлетной полосе в Фу Лой.

Система снабжения Чарли была рудиментарной, с собачьим упорством он каким-то образом мог транспортировать 122-мм ракеты — размером с телефонный столб и весом столько же[19] — из арсенала где-то недалеко от Ханоя вплоть до Фу Лой. Через муссоны, удары Б-52, кишащие змеями протоки… по пыльным дорогам. Удивительно, но эти ракеты достигли лагеря Вьетконга в районе американского III корпуса. Все для того, чтобы американские пилоты воздушной разведки в Фу Лой не спали по ночам.

Нам не потребовалось много времени, чтобы понять, что имел ввиду наш новый ротный командир, майор Мур, когда он заявил в первый же день, что будет участвовать в ежедневных боевых операциях. Предыдущий командир фактически руководил ротой из-за своего письменного стола. Майор Чарли Мур любил находиться в своей пташке связи и управления прямо над боем.

Я узнал об этом 8-го июля, на следующий день после своего «заплыва» с майором ВК на рисовом поле.

В тот день Чак Коранда (Три Девять) и я получили отдельный приказ в качестве команды поиска и уничтожения в помощь 2-му эскадрону 11 бронекавалерийского полка на зачистке недалеко от Мертвеца — участка местности, расположенного к югу от Пограничной дороги и к востоку от шоссе N13. Нашим первым этапом был полет на ночную оборонительную позицию 2-го эскадрона, чтобы уточнить, что именно они от нас хотели. Они располагались у шоссе N13 к северу от Лай Кхе в непосредственной близости от нашего базового лагеря «Гром I».

Коранда и я приземлились за периметром, заглушили двигатели и пошли вместе на ночную оборонительную позицию (НОП). Чак встретился с разведофицером эскадрона и получил все карты с координатами, подробности операции, которую 2-й эскадрон 11 бронекавалерийского собирался начать и последнюю информацию о вражеской активности в этом районе. Планировалась боевая задача по развертыванию 2-го эскадрона и уничтожению вражеского базового лагеря, который, как полагали, был расположен сразу к югу от Пограничной дороги. Цель была в наведении танковой колонны с юго-запада для удара по южному концу базового лагеря Чарли. Дополнительные танки и пехота были размещены для патрулирования Пограничной дороги на север от лагеря. Это загоняло противника в угол, попытайся он удрать через заднюю дверь.

Наша работа заключалась в том, чтобы возглавить основную колонну, провести ее через джунгли и прикрыть с фронта и флангов. Будучи воздушным разведчиком, я должен был поддерживать на FM-частотах переговоры с Бродяжником Восемь (командиром бронеколонны), постоянно информируя его обо всем, что вижу.

По прямой до вражеского базового лагеря было около десяти километров на северо-запад от «Грома I». Когда колонна начала движение, мы с Корандой несколько раз облетели ее и убедились, что все чисто.

С моей позиции, в двадцати-тридцати футах (прим. 6–9 м) над бронетехникой, я был очарован, наблюдая, как колонна прокладывает себе путь через джунгли. Во главе шли пять или шесть М48А3, танков с дизельным двигателем, направивших свои 90-мм пушки по ходу движения. Танки