- Работу у тебя я не отнимаю, - Ричард словно мысли мои прочитал, надо будет не забыть уточнить, не телепат ли он.

Что ж, если у меня не отнимают работу, можно, пожалуй… Тут я вспомнила ещё об одном пикантном моменте настоящих супружеских отношений.

- А декрет?

- А контрацепция? – фыркнул Ричард. – Малышка, мне кажется, или ты просто боишься серьёзных отношений?

- И ничего я не боюсь! – да, взять меня на слабо проще простого, особенно тому, чьё мнение для меня очень важно. – Хорошо, я согласна. Только… тебе-то это зачем?

Муж посмотрел на меня так, словно я ему заявила, что все планеты плоские и держатся на трёх слонах, которые в свою очередь балансируют на спине огромной черепахи, лениво плавающей в бескрайнем космосе.

- Я встретил умную красивую девушку, с которой совершенно точно не будет ни скучно, ни противно, а ты спрашиваешь, почему я не хочу её отпускать?

- У девушки в один прекрасный день могут измениться планы на жизнь.

А что, может, я влюблюсь до потери пульса и полной самоотдачи, причём не факт, что в собственного супруга.

- Во имя света, - фыркнул Ричард, - учитывая, что у меня два отца и две матери, такой вариант меня вообще не напрягает.

Что ж, пожалуй, мы обсудили всё самое важное. Я улыбнулась и протянула Ричарду руку, скрепляя наше соглашение:

- Хорошо, пусть будет настоящая семья.

- В настоящих семьях договоры скрепляют поцелуем, - тоном опытного демона-искусителя протянул муж, хитро посверкивая жёлтыми глазами.

А не во имя ли супружеского долга всё и было затеяно? Я хотела ответить что-нибудь колкое, но невесть почему смутилась, покраснела и быстро, пока остатки смелости не выветрились, поцеловала мужа в щёку.

- Да, малышка, правильно целоваться мне тебя ещё учить и учить, - вздохнул Ричард, мягко привлекая меня к себе. – Смотри, как это делается.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

Глава 9. Затишье перед бурей

тром я по давней, выработанной ещё во время учёбы, привычке проснулась за десять минут до будильника. Потянулась с наслаждением, пытаясь из неясных обрывков восстановить дивный сон, посетивший меня ночью. Нет, никак не вспоминается, только мечтательный и несвойственный мне романтический настрой остался. Я перекатилась на бок, приподнялась на локте, всматриваясь в безмятежное лицо крепко спящего супруга. Что-то как-то слишком безмятежно спящего, грудь не вздымается, дыхания не слышно… Мамочка милая, я хоть не овдовела часом?! Я потянулась проверить пульс на шее, но не успела даже кожи коснуться, как моё запястье словно кандалы нерушимые стиснули. Резкий рывок, кульбит, который лишь опытные каскадёры и рискнули бы повторить и вот я уже лежу под Ричардом, мои ручки заброшены наверх и придавлены к кровати, а ноги… Ноги тоже придавлены, причём так основательно, что ещё немного и точно синяки останутся.

- Ты что творишь?! – прошипела я, даже не пытаясь освободиться, потому как всерьёз опасалась, что, если дёрнусь, кости точно затрещат. Причём, увы, отнюдь не метафорично. Обалдеть, какое утро доброе!

Ричард смущённо улыбнулся, разжал захват и откатился в сторону:

- Прости, инстинктивно.

- Можно подумать, тебя всю жизнь убить пытаются, - пробурчала я, критически осматривая запястья. Так и есть, на правом проступил небольшой синячок. Ладно, закрою его широким ремешком часов, помнится, у меня были такие.

- Нет, не всю, только последние… - Ричард задумчиво нахмурился, - ну, в общей сложности лет десять.

Сколько?! Это чем же мой ненаглядный таким интересным занимался, что на него охота серьёзная шла?! Чума и холера, давно истреблённые и оставшиеся только в музеях лаборатории, у меня не муж, а какой-то чемодан с сюрпризом! Я с трудом сглотнула, хрипло выдохнула, глядя Ричарду в глаза:

- И… за что тебя хотят убить?

- Так служба такая, - мой муж беззаботно пожал плечами, словно мы с ним скатерть на кухню выбирали, - космические пираты, да и прочие мерзопакостники крайне редко раскаиваются в совершённых злодеяниях. Чаще всего они пытаются убить тех, кто стремится привлечь их к закону.

Уффф, хвала свету, а я-то думала! Я выпорхнула из постели и тут же смущённо ойкнула и потянулась за простынёй, в которую завернулась с основательностью гусеницы, мечтающей стать бабочкой.

- Белль, ты правда думаешь, что я не успел тебя разглядеть?

А промолчать мой ненаглядный, конечно, не мог! В качестве аргумента защиты я запустила в Ричарда подушкой, благо, она недалеко лежала. Увы, моя защита отлетела от выставленной контраргументом второй подушки. Ну и пусть, у меня ещё осталось оружие массового поражения: слёзы, капризы, обидки и печальки, правда, я ими толком пользоваться не умею, но это не страшно, никогда не поздно освоить для себя что-то новое. Я надула губки, скуксилась и пролепетала:

- Мог бы и отвернуться.

- Зачем? – искренне удивился Ричард, тем самым подтвердив, что совесть у него если и есть, то находится в состоянии глубокой каталепсии. – Я же тогда пропустил бы всё самое интересное и ничего бы не увидел!

Хм, резонно. Я предприняла героическую попытку реанимировать хотя бы деликатность в своём муже.

- У воспитанных мужчин принято отворачиваться, если дама обнажена.

- Ага, а ещё они встречаются с женой по расписанию и чаще всего во время светских приёмов, заводят интрижки с горничными хотя в глубине души предпочитают мужчин. Тебе оно надо, такое счастье?

Такое счастье, само собой, было мне не нужно, но в очередной раз проигрывать в споре было обидно, я даже ножкой притопнула с досады.

- Белль, - Ричард быстрее молнии спрыгнул с кровати, притиснул меня к себе, лишив возможности не только вырываться, но даже нормально дышать и зашептал в тёплую макушку, - я говорил, что ты становишься удивительно милой, когда капризничаешь и вредничаешь?

Моя обидка и так-то по большому счёту надуманная, растаяла маслом, брошенным на горячую сковороду. Я прижалась щекой к плечу мужа, прикрыла глаза, только что не мурлыкая от накатившего на меня кружащего голову блаженства. Простыня скользнула вниз, пощекотав ноги, но я лишь переступила через неё, чтобы ненароком не запутаться. Резкий сигнал видеофона нарушил идиллию, заставив меня громкой ойкнуть, а Ричарда громко выругаться. Ух ты, я даже и