— В следствии неправильного построения сложного заклинания с тройным внутренним циклом и незаконченной структурной формулой. — она взяла нас обоих за грудки, зашипела: — Один на пару миллионов случаев, но иногда бывает. Если бы там не оказалось достаточно сильных магов, ваши дерьмовые заклинания в цикле могли бы выкосить целую толпу!

Она оттолкнула обоих от себя, но мы устояли на ногах, снова выпрямились.

— Объясняю для тебя, Сорняк, вижу, что Трава всё знает и поняла, чем могло закончится. — наставница посмотрела в глаза. — Ваши заклинания оказались слишком похожи по структуре и исполнению. Из-за того, что их формулы не были завершены, оба аркана при столкновении оказались открыты и вошли в реакцию дополняя друг друга.

Да уж, как-то неприятно получается — уже второй раз я прокалываюсь по теории. Первый раз, когда учувствовал в испытании, допустил множество ошибок — это было не так критично. Сейчас же всё могло закончится плохо. Например, если бы мы с кем-то шли по улице, задели друг друга и устроили дуэль — покрошили бы множество людей. Вряд ли рядом оказался бы сильный маг, или просто кто-то быстро бы сообразил, что происходит.

— Виноват.

— Виновата.

Мы произнесли это одновременно, и командир хмыкнула, добавила через несколько секунд:

— Сюда же — неисполнение приказов…

— Йени, я не слышал! — быстро вставил.

— Два дежурства без очереди, обоим! — рявкнула командир и пояснила: — Вы слышали приказы, и оба их проигнорировали, я чувствовала эмоциональное состояние каждого!

В конечном счёте выходило что нам повезло — за всё что случилось, грозить нам должны были подвалы особой службы. Или на крайний случай военный суд и приговор с разжалованием. В худшем — рудники или тюрьма, как повезёт. Но первый капитан Марша ант Аснер, тоже кстати получается графиня, не стала заводить дело так далеко. Я ещё подумал, что имя слишком знакомое — возможно она герой гражданской войны. Где-то я уже слышал его или видел, может даже читал, сейчас правда это было не самым важным. Скоро мы окажемся на палубе, которую теперь будем драить вместе с обычными матросами, и сами увидим нашу спасительницу.

— У вас десять минут, а ты Сорняк держись, практика только начинается, поход длинный — молись своему богу, чтобы морская болезнь прошла побыстрее. — наставница развернулась, вышла из карцера, через открытую решётку, внутрь залетели пару заплечных сумок к которым крепилось оружие с нашими вещами, на последок услышал неутешительное: — Была у меня знакомая, которая в нашу практику так и мучалась полтора месяца.

— Какой ещё поход? — тихо спросил сам себе. — И что, целый месяц так?

Никто мне не ответил, лишь дверь тихо скрипела, покачиваясь в такт волнению корабля. Я вздохнул и быстро развязал свой мешок. Внутри, как и ожидалось обнаружились всё недостающие вещи. Быстро облачился, всё проверил, расправил. Во многих местах вещи были измяты, но при попытке воспользоваться магией я снова почувствовал укол боли. Присел на койку массируя виски и ожидая, когда боль уйдёт.

Это называется магическое истощение — такое происходит, когда маг пытается применить аркан, на который его уровня не хватает. Энергоскелет повреждён и восстанавливается, занять это может от одного дня до недели, и всё это время я не смогу пользоваться магией. Проблема в том, что она набирается очень-очень медленно из повреждений в ауре. Я с надеждой поискал кристаллы накопители в сумке, но их не было. Если наполнить себя, то выздоровление пройдёт быстрее.

— Ай!

Вскрикнул, когда ударил себя по лбу от догадки. Я ведь сам мог себя восстановить, надо только правильно подышать и перестроить свою суть.

Только сейчас понял, что мы могли с девушкой натворить, и это, не считая множества жертв. Если бы очень сильно перестарались — вообще бы сожгли себя как маги. Тоже самое с собой сделал отец Кристы, когда защищал мою мать во время нападения на них в далёкие времена. Но, как рассказывала мама, он всегда повторял что сделал бы тоже самое если бы кто-то повернул время вспять.

В поезде, когда меня начали чем-то подавлять, и я вообще перестал чувствовать энергию вокруг — стало страшно. Даже прожив немногим больше полугода магом я уже не мог отказаться от этого.

Поэтому я вообще представить не мог что испытывал в первые дни, недели и даже месяцы отец моей подруги. Он за секунду сжёг всё внутри себя, уничтожив мятежников, которые вышли на их убежище. Мать говорила, что она тогда лежала без сил, а он после сильнейшего заклинания корчился и выл на земле, пытаясь прийти в себя. И потом, почти всё их путешествие, стонал во снах, что-то бормоча о потоках силы, которые не чувствует больше.

Заметил, как на полу сидит девушка, уткнувшись лицом в ладони. Мне показалось она беззвучно плачет. Я присмотрелся, и правда увидел, как с ладоней стекают одинокие слезинки. Прикоснулся к её плечу, она с силой меня оттолкнула, закричала:

— Убери руки!

И вот теперь разрыдалась всерьёз, слёзы потекли по щекам рекой, лицо исказилось гримасой боли и разочарования. Она сжала кулачки, смотрела на меня зло и вдруг прыгнула вперёд, повалила на лежанку, села сверху и треснула один раз по лицу.

— Ты…Ты…Ты… — она плакала всё тише, а потом шмыгнула носом, слезла с меня и снова уселась на доски пола. — Какая же я дура, как же плохо, Боги.

Я молчал, чувствовал, что сейчас лучше не подходить, не пытаться успокоить, и вообще молчать. Она переваривала что-то внутри себя, о чём то думала, сожалела. Сейчас нельзя было вмешиваться, поэтому я сидел смирно.

— Два с лишним года, и проиграть слабосилку, какой же позор, они уже, наверное, всё передали на сушу. — девушка посмотрела на свои ладони. — Два с лишним года, Боги, я еле удержалась в академии, каждые полгода на волоске, и вот когда уже осталось немного, я…

Она замолчала, снова уткнулась в ладони.

— Я не слабо… — начал было.

— По сравнению с тобой я архимаг, ты хоть понимаешь, что значит проиграть тебе? — покачала головой, вытирая слёзы. — Моя мать когда-то была самым молодым адмиралом, сестра самый молодой капитан, вторая сестра…Плевать.

Снова шмыгнула носом, протёрла щёки:

— Учёба к аюту, а теперь ещё карцер, и проиграть тебе, полугодку, они и так с отцом меня дерьмом считают, а теперь и подавно. Узнают рано или поздно, какой же позор…

Я присмотрелся к лицу — очень красивая, даже такая, заплаканная, растрёпанная, без косметики. Какой-то древний род, скорее всего графиня, не меньше.