class="p1">Когда шли к заводу, уверенности в успехе не было. Обед заканчивался, и сторожа собирались закрывать ворота. Этим моментом и решили воспользоваться: с последними рабочими прошмыгнуть на завод. Но вахтеры были натренированы, сразу опознали чужих и перед их носом попытались захлопнуть тяжелые железные створки. Еще секунда — и все пропало бы: завод что крепость, пройти невозможно. В последний момент, когда ворота должны были сомкнуться, Феликс поставил сапог в щель между створками. С той стороны кто-то нажал, видно уперся плечом, но сапог мешал, ворота не закрывались. Тогда уже нажали снаружи, оттеснили сторожей и прорвались на завод. Во дворе еще толпились рабочие, не успевшие разойтись по цехам.

— Товарищи, все на митинг! Зовите всех на митинг! — кричали «чужаки». Они искали глазами хоть какое-то возвышение и, не найдя ничего другого, взобрались на пожарную лестницу.

Через несколько минут на заводском дворе стало тесно, а из цехов валом валили все новые толпы.

Первым говорил Дзержинский. Поднявшись по ступенькам лестницы, он увидел перед собой сотни и сотни рабочих, глядевших на него и еще не знавших, что им скажет незнакомый оратор. Говорить нужно было очень коротко. Успеть сказать главное, пока заводская администрация еще не опомнилась.

— Товарищи! Я привез вам привет от варшавских рабочих, которые объявили всеобщую политическую забастовку в поддержку наших русских братьев, поднявшихся против царского самодержавия. Варшавские пролетарии уверены, что вы тоже будете с нами... Бросайте работу, товарищи! Долой царское самодержавие!.. Прошу поднять руки, кто за всеобщую стачку.

Поднялось множество рук.

В этот момент Феликс увидел, что от доменного цеха приближается взвод солдат, подгоняемый офицером. Феликс мгновенно соскользнул с лестницы.

— Где сирена? Давайте сигнал! — скомандовал он.

С кем-то из рабочих он побежал к заводской котельной. Поднялись на площадку, бросились к рычагу сирены.

И вот над заводом — сначала басовито, негромко, затем все сильнее, резче и тревожнее — загудел гудок. Он гудел долго, потом стал утихать и, снова перейдя на басовые ноты, умолк.

Какое-то время стояла тишина, потом где-то в Сосновице ответила сирена. К ней подключился другой гудок, еще, еще... Теперь заводские гудки звучали со всех сторон, их зов плыл над землей, сливаясь над поселками и городками Домбровского промышленного района.

— А теперь, Юзеф, давай уходить! Сторожа злые, как осы... Здорово у нас получилось! — восторженно говорил один из спутников Юзефа, с которым накануне они придумывали, как проникнуть на «Гуту Банкову». — Весь Домбров гудит! Вот силища!

Лабиринтом тесных переходов между корпусами, ныряя под краны и вагоны, вышли на глухой пустырь, заваленный грудами проржавевшего лома. Проскользнули в калитку давно не открывавшихся ворот и очутились на улочке рабочего поселка.

— Давай пробираться на Стржемешице. Проводим тебя до станции. Там сядешь в поезд... Помнишь, как гудело в Стржемешице?

Феликс отлично знал станцию, где возглавлял забастовку. Это было сразу после петербургских расстрелов. В Домброве тогда готовили забастовку всего бассейна, и Феликса избрали руководителем стачечного комитета. Комитет находился как раз на этой станции. Заседали в паровозном депо. Но в тот день, на который назначили забастовку, на Стржемешице высадили роту солдат. Они оцепили депо, мастерские и получили приказ не выпускать рабочих на улицу, если те вздумают бастовать.

И все же забастовку решили начинать, в тот же самый час: сразу после обеда. Только перед тем надо было убрать солдат.

За помощью обратились к шахтерам в Казимеж — на соседнюю шахту. В депо пришли запальщики с бикфордовым шнуром, с динамитом, которым обычно рвали породу. На всех паровозах поставили дежурных. Им наказали: как только загудит маневровый паровоз, сразу включаться в паровозный хор.

Так и получилось. Только раздался сигнал, его тут же подхватили десятки паровозов, стоявших под парами на станции Стржемешице. Тут же вокруг станции загрохотали взрывы: шахтеры-запальщики начали взрывать динамитные шашки, создавая видимость боевых действий.

Солдаты тревожно прислушивались к взрывам, к гудкам и вдруг, как по команде, бросились в разные стороны.

Деповские рабочие построились в колонну и с красным знаменем, с песнями пошли в Сосновец на митинг. В Домбровском бассейне началась всеобщая стачка...

Увлеченные воспоминаниями, Юзеф и его товарищи шагали ни дороге, засыпанной шлаком, когда откуда-то из-за строений появился отряд драгун. Конники шли рысью, приподымаясь на стременах. Ни свернуть, ни отойти в сторону было уже невозможно.

— Руки из карманов, — негромко сказал Феликс. — Разговаривайте, смейтесь! — он весело хлопнул кого-то по плечу и громко засмеялся.

Конники проскакали мимо.

— Это зачем еще — из карманов руки?

— Чудаки! — воскликнул Феликс. — Драгун прислали нас усмирять. Они напуганы, мерещится им бог знает что. Руки в карманах насторожат: может, у нас оружие? Начнут обыскивать, вот и попались...

Действительно, не у всех, но у многих в карманах, за поясами были револьверы.

Подошли к станции, дождались поезда, кого-то послали взять билет для Юзефа. Он вскочил на подножку, когда вагоны уже набирали скорость, помахал товарищам рукой и скрылся в тамбуре.

Теперь все помыслы были направлены на подготовку приближающейся революции. Добывали оружие, делали «македонки» — самодельные бомбы, способ изготовления которых вывезли из Болгарии. Одним из важнейших заданий стала работа среди солдат. Требовалось привлечь их на сторону революции или хотя бы изолировать в предстоящей вооруженной борьбе. Подпольщикам удалось связаться с воинскими частями в Варшаве, Лодзи, в Брестской крепости, в других гарнизонах, расквартированных в Королевстве Польском. Военно-революционной организацией руководил студент-медик, бежавший из Киева после неудачного солдатского мятежа.

У студента было несколько подпольных кличек, а по-настоящему его звали Федором Петровым. В уличном бою Федора тяжело ранили, он долго скрывался, затем из Киева его переправили в Польшу.

От варшавских социал-демократов в штаб «военки» входил Дзержинский. Вместе с Федором ходили они на солдатские сходки, выпускали нелегальный «Солдатский листок», через солдат добывали оружие. На тайные встречи в зарослях ивняка на берегу Вислы собиралось иной раз до трехсот солдат, которые приходили послушать выступления революционных ораторов. Возникли боевые группы для охраны солдатских сходок от провокаторов, шпиков. Организация разрасталась, и в конце года удалось даже провести конференцию военных представителей разных гарнизонов.

Конференция проходила на улице Лешно, недалеко от Театральной площади, на конспиративной квартире. Феликс рассказал о революционных событиях в России, о необходимости поддержать российский пролетариат, о том, как важно не допускать переброски войск из Польши в Центральную Россию.

Затем выступали делегаты с мест. Слова попросил представитель Варшавской цитадели, артиллерист. Он вышел к столу в цивильной одежде. Пиджак и косоворотка явно были ему тесны, как