Шрифт:
Закладка:
«Повести Белкина»
«Повести покойного Ивана Петровича Белкина» – это литературная мистификация: Пушкин опубликовал их от имени некого увлекавшегося писательством помещика, которому поэт придумал и имя, и внешность, и биографию. Цикл состоит из предисловия и пяти повестей с отличающимися друг от друга сюжетами: «Выстрел», «Метель», «Гробовщик», «Станционный смотритель» и «Барышня-крестьянка». Пушкин выпустил их без указания собственного авторства. Вымышленный персонаж Белкин выступил и как автор хроники «История села Горюхина».
Это первый дошедший до нас образец пушкинской литературной прозы. Язык этих повестей – фактически современный русский. Он разительно отличается от того напыщенного слога, которым обыкновенно выражались авторы – предшественники Пушкина.
Перед женитьбой
«Участь моя решена. Я женюсь… – писал Пушкин за неделю до свадьбы. – Та, которую любил я целых два года, которую везде первую отыскивали глаза мои, с которой встреча казалась мне блаженством, – боже мой, она почти моя. …Я женюсь, т. е. я жертвую независимостью, моей беспечной, прихотливой независимостью, моими роскошными привычками, странствованиями без цели, уединением, непостоянством. Итак, я удвоиваю жизнь и без того неполную, стану думать: мы. Я никогда не хлопотал о счастии: я мог обойтись без него. Теперь мне нужно его на двоих, а где мне взять его? … Дамы в глаза хвалят мой выбор, а заочно жалеют о бедной моей невесте: „Бедная! Она так молода, так невинна, а он такой ветреный, безнравственный“…»
Надо признать, что накануне свадьбы, означавшей крутую перемену в его жизни, Пушкина мучили сомнения. Несмотря на горячую любовь к красавице-невесте, он был очень грустен. Как-то зашел он к своему другу Нащокину, жившему с цыганкой Ольгой. У Ольги в гостях как раз была ее подруга из табора. Пушкин попросил молодых женщин спеть. Они почему-то выбрали грустную подблюдную песню «Ах, матушка, что так в поле пыльно?», повествующую о том, как девушку насильно выдают замуж. Слушая ее, Пушкин разрыдался.
В день, предшествующий венчанию, Пушкин собрал своих приятелей на мальчишник. Собрались все его близкие друзья, они старались веселиться, но сам жених был необыкновенно грустен, так что гостям было даже неловко.
Свадьба
Жених с будущей тещей постоянно ссорились. Пушкин не уступал привыкшей к полному подчинению вздорной Наталии Ивановне и, когда она говорила ему, что он должен помнить, что вступает в ее семейство, отвечал: «Это дело вашей дочери, – я на ней хочу жениться, а не на вас». Даже когда Натали писала жениху письма, у нее над душой стояла мать и диктовала ей колкости. Натали записывала их всегда P. S. – то есть постскриптум, после нежных писем, и Пушкин понимал, кто действительный автор обидных слов.
Свадьба несколько раз откладывалась еще и по причине отсутствия денег. Скупая Наталия Ивановна твердила, что у нее денег нет, и Пушкин был вынужден заложить имение и одолжил еще 120 тысяч рублей на расходы по свадьбе.
Венчались Пушкин и Гончарова в церкви Вознесения у Никитских ворот. Произошло это по старому стилю 18 февраля, по новому – 2 марта – 1831 года.
Казалось, поэт оставил позади свои сомнения: он казался веселым и радостным, его невеста была чарующе прекрасна. Однако приметы, преследовавшие поэта всю жизнь, и тут имели место: во время обряда Пушкин, задев нечаянно за аналой, уронил крест; говорят, при обмене колец одно из них упало на пол… Поэт изменился в лице и тут же шепнул одному из присутствующих: все это плохие знаки!
Первые годы семейной жизни
Пушкины первое время жили во втором ярусе большого дома на Арбате, между церквами Николы в Плотниках и Святой Троицы. Отец позволил Пушкину заложить в Опекунском Совете Нижегородскую деревню. Из полученных денег (до 40 тысяч) поэт заплатил имеющиеся долги, а остаток принялся легкомысленно тратить и, живя на широкую ногу, за три месяца до того истратился, что денег этих не хватило, и пришлось ему заложить у ростовщика женины бриллианты, которые потом так и не были выкуплены.
Отношения в молодой семье наладились не сразу. Друзья поэта подмечали, что он стал раздражителен, как беременная женщина, и жалели его молодую супругу.
Наталия Николаевна рассказывала княгине Вяземской, что муж ее в первый же день брака, как встал с постели, так и не видал ее: к нему пришли приятели, с которыми он до того заговорился, что забыл про жену и пришел к ней только к обеду. Она очутилась одна в чужом доме и заливалась слезами.
Однако уже спустя несколько дней Пушкин писал другу: «Я женат – и счастлив; одно желание мое, чтоб ничего в жизни моей не изменилось – лучшего не дождусь. Это состояние для меня так ново, что, кажется, я переродился»[99].
Перерождение, однако, не помешало ему всего лишь через месяц после свадьбы пропасть на несколько дней: оказалось, что он встретился с дворцовыми ламповщиками, которые отвозили на починку в столицу подсвечники и лампы, разговорился с ними и добрался до самого Петербурга, где и заночевал.
Суровое воспитание матери, которая ограничивала круг чтения девушки, запрещала ей мыслить самостоятельно – все это сузило кругозор прекрасной Наталии Николаевны, и теперь ей было очень трудно соответствовать своему супругу. А Пушкин, хоть и любил жену, но все же откровенно скучал в ее присутствии, вздыхая: «Грустно… тоска…». Как-то раз Наталья Николаевна пожаловалась, что завидует другим дамам, старым знакомым своего мужа: с ними ему весело, а при ней он зевает.
Но Натали не сдавалась! Она старалась, как могла: помогала супругу, переписывала его сочинения и собранные им в архивах материалы. Сохранились выполненные ею копии «Секретных записок Екатерины II», «Журнала дискуссий», «Домика в Коломне».
Пушкин и Брюллов
Знаменитый художник Карл Брюллов, близко друживший с Пушкиным, называл его семейное счастье натянутым. Однажды, не утерпев, он напрямик спросил поэта:
– На кой черт ты женился?
Пушкин отвечал:
– Я хотел ехать за границу, а меня не пустили, я попал в такое положение, что не знал, что делать, и женился.[100]
