Секунда, вторая, третья… Паника разрывала меня на части, от стыда слезы текли по щекам, а щеки пылали огнем.

– Я… Я… – мямлила невнятно, пятясь задом к стене и старательно отводя взгляд от мужчины. Он же оставался неподвижным. – Простите… Извините… Я все возмещу… Простите еще раз…

Когда я решила, что хуже уже не будет, это самое «хуже» произошло! Руки и стопы онемели, видно от шока или страха. Пальцы, судорожно стискивающие края юбки, разжались, и юбка упала к моим ногам.

Внутри я уже решила, что лучшим вариантом будет написать заявление об увольнении и подсунуть Николаю Александровичу под дверь. Ибо после такого смотреть ему в глаза не смогу никогда. И к маме на север, пережить позор. Возможно, курс психолога потребуется. Нет, психиатра!

– Мамочки… – истошным воплем вырвалось откуда-то из недр души. Решила прикрыться ладонями, а после и вовсе присела на корточки.

Зарывшись носом в колени, сдавленно зарыдала, мечтая провалиться глубоко под землю. А лучше умереть здесь и сейчас!

Соболев ожил, медленно шагая ко мне. С каждым его движением внутри меня что-то умирало.

– Вик… – присев рядом, он вдруг заговорил без обвинения, как-то спокойно и даже успокаивающе. Я-то думала, что сейчас он просто пинками меня выгонит вон. – Ну, Вик… Чего ты, в самом деле? Со всеми бывает, – я посмотрела на него в недоумении, и тогда мужчина скривился. – Ладно, не со всеми. Но я сам виноват. Скинул эту фигурку. Хорошо, что ты не поранилась. Пришлось бы еще неустойку в миллион тебе выплачивать?

Приглядевшись затуманенным от слез взглядом в мужчину, я убедилась: он шутит. Пытается меня как-то разрядить и всячески сочувствует.

– Лучше бы я руку сломала… – задыхаясь от рыданий, икая, прокричала я и снова отвернулась.

Тяжело вздохнув, Соболев встал. Что-то рядом зашуршало, а потом мне на колени упала какая-то одежда. Сперва я решила, что пиджак, но, лишь изучив подробнее, я поняла, что это ничто иное, как его штаны.

«А в чем же тогда Соболев?», – задалась вопросом я, поднимая ошарашенный взгляд. Правильно! В черных боксерах и все – никаких штанов. Держался он прекрасно, словно ничего не случилось. И это при том, что на нем по-прежнему были носки с туфлями и рубашка с пиджаком.

– Одевайся, Викуль, – невозмутимо обратился ко мне Соболев с косой сексуальной ухмылкой. Между прочим, впервые в жизни употребив уменьшительно-ласкательное обращение. Да еще и тон настолько нежный и ласковый, что на одно мгновение я почти забыла, что так оконфузилась. – Я выйду, не буду тебя смущать. Прикажу привести тебе новый костюм и… Все остальное, в общем. А когда зайду, хочу, чтобы ты и я делали вид, что ничего не произошло, – я не ответила, и тогда он с нажимом произнес:

– Это приказ!

Приказной тон начальника на меня работал всегда одинаково: как на цепную собаку. Так что кивнув, кратко прошептала:

– Есть, босс!

Тогда он молча вышел, и я судорожно принялась натягивать на себя штаны мужчины. Они были велики, но благодаря затянутому ремню не спадали. Соболев не появлялся долго, словно давая мне время не только спрятать сокровенное, но и привести душевное состояние в норму. Я успела и поплакать, и порванную юбку с трусиками в урну канцелярскую засунуть. Даже изучила «место преступления». Подумала: «Вдруг Оля постаралась?». Так и не поняла: она это или нет. Трусики мои были старые и протертые. Могли легко порваться сами. На юбке же шов казался каким-то неуверенным… В общем, если это действительно бухгалтерша меня так опозорила, то следы замела великолепно.

– Все документы на месте, – спустя часовую проверку в кабинете заключил Соболев. – Видимо, никто не приходил.

– А как же камеры? Их же отключили, – не переставала нервничать я.

– Уже связался с нашей охранной фирмой, пока выходил, – поставил меня в известность начальник, тактично упуская из внимания причину покидания кабинета. – Они уже в здании, все проверяют. Говорят, не поймут причину отключения камер. Они были выведены из строя еще в обед, но никто этого не заметил, потому что записи зациклились, – тяжело вздохнув, он устало пробормотал: – Может, просто баг системы…

Я промолчала, потому что в такие совпадения не верила. И все равно внутри меня сидел лучик слепой надежды, мол действительно случайность. Ведь документы-то на местах!

Другой костюм мне доставили очень быстро. Курьер, передающий пакет, буквально запыхался. И лишь распаковав пыльник в своей коморке, я увидела, что наряд новый. Снова новый! Черная приталенная юбка, шифоновая блуза с золотыми пуговицами и флисовый пиджак. В этот раз я не перебирала, с радостью надевая все. Даже трусики от известного бренда!

Когда я вышла, Соболев уже ждал меня у двери. Мы молча дошли до его автомобиля, словно и не было той ночи в отеле и нашей пассивной ссоры. Босс обмолвился лишь одной фразой:

– Ситуация с тобой заставила меня задуматься о безопасности. Я решил перейти на совершенно новую систему охраны. Стоит, как целый приватный самолет, но в нашем деле это кажется необходимым.

Кивнув, я ничего не ответила. Страшно представить, что было бы, укради кто-то засекреченные файлы.

Мы ехали домой в тишине, как вдруг Николай Александрович припарковался не у дома, а у дорогого ресторана. Того самого, на реке. Повернувшись ко мне с усталым взглядом, он улыбнулся:

– Я не приглашаю тебя, нет. Я заставляю тебя пойти со мной. Потому что пить в одиночестве – алкоголизм. А мне сегодня очень надо. Могу даже оплатить. Просто посиди со мной, прошу.

«Мне тоже пригубить не помешает!», – хотелось кричать. Ибо как бы я не давила в себе воспоминания, забыть и отпустить не могла то, что произошло со мной в кабинете. Вздрагивала каждый раз, покрываясь холодным потом. Бежать на север все еще хотелось.

– Идемте, Николай Александрович. С радостью принимаю ваше приглашение! – улыбнувшись мужчине в ответ, я краем глаза заметила, как Соболев облегченно выдохнул, словно только сейчас расслабиться.

Знала бы я, что это наш последний спокойный вечер…

Глава 13

Могла ли подумать когда-то, что буду вот так вот просто сидеть в уютном романтичном ресторане вместе с тем самым боссом, что коллектив «ласково» за глаза называет: «Типичный овен»?.

Ответ мгновенный и уверенный: «Нет!». Да что уж там? Я и взглядом с Соболевым встречаться боялась. А теперь этот самый начальник, который полдня орал на всех, кто под руку попадется, мило подмигивал мне своими цепкими серыми глазами, соблазнительно коварно улыбаясь.

– Викуль, – его бархатный,