под самые стены города. В общем, для Овидия Томы – это настоящий ад.

Он пристально посмотрел на Лусию.

– Изгнание Овидия – одно из самых темных событий Античности. Почему так жестко? Официально считается, что его наказали за аморальность «Искусства любви». Однако «Искусство любви» было опубликовано за семь лет до события, и никто не возражал. Есть мнение, что на самом деле он совершил что-то более тяжкое в глазах императора, и сборник был не единственным его преступлением. Но этот проступок так и остался тайной. Следы его отслеживаются только у самого Овидия. В «Письмах» он намекает на какой-то тяжкий проступок, который совершил помимо воли. По его мнению, именно он и стал причиной изгнания. Поэт написал: «Я был наказан за то, что глаза мои нечаянно увидели нечто, и моя вина только в том, что у меня есть глаза». Скорее всего, «нечто» касалось императора Августа… Тайна, окружающая это событие, уже две тысячи лет рождает бесчисленные гипотезы и догадки у специалистов по Античности, включая и профессоров Университета Саламанки.

Он допил кофе и поставил чашку.

– Возможно, что убийца на собственном опыте узнал, что такое изгнание, и чтение Овидия эхом отозвалось в его душе. Иными словами, наш герой почувствовал себя изгнанником в Граусе, в этом богом забытом месте, вдали от больших городов, на самом севере Арагона.

Лусия внимательно и задумчиво глядела на Саломона. Античность ее не особенно увлекала, но криминолог был хорошим рассказчиком. Она подумала, что они с Адрианом прекрасно сошлись бы на ниве искусства, старых книг и древних цивилизаций.

– Надо бы выяснить, кто приехал в те края за какое-то время до двойного убийства, – продолжил Саломон.

Она не сводила с него глаз. В голове промелькнула какая-то мысль – не то образ, не то воспоминание, – которая лишь чуть задела сознание и сразу исчезла.

– Или все эти мизансцены вдохновлены не судьбой самого Овидия, а только «Метаморфозами», – предположил профессор. – На самом деле убийца сообщает нам о своей собственной трансформации. О том, кем он стал: настоящим монстром.

Он хотел сказать что-то еще, но сразу осекся, и по глазам было видно, что его только что осенила какая-то мысль.

– Слушай, у тебя здесь есть досье по делу о последнем двойном убийстве, ну о том, в Бенальмадене? – он указал на толстую папку, лежащую на столе. – Я читал материалы добровольцев Гражданской гвардии. Если память мне не изменяет, там есть ссылки на некоего обитателя соседнего дома, которого считали подозреваемым. Этот субъект арендовал соседний дом и жил там, когда были убиты англичане. Ни выяснить, кто он такой, ни обнаружить его так и не удалось. Долгое время он считался главным подозреваемым, но его так и не нашли. Скорее всего, он где-то раздобыл фальшивую идентификационную карту. Ты не можешь заглянуть в твое досье, нет ли там копии договора аренды дома?

Лусия порылась в документах и нашла копию временного договора.

– Назон, – сказала она. – Арендатор расписался как Назон. Видимо, имя вымышленное. Человека с таким именем нигде нет.

Саломон одобрительно кивнул.

– Публий Овидий Назон – настоящее имя Овидия. Наверняка тот, кто арендовал соседний дом, и есть убийца. На сей раз сомнений нет, Лусия. Твой друг прав: этого типа вдохновили и Овидий, и «Метаморфозы». И он хотел, чтобы об этом узнали, а потому оставил повсюду кучу указателей. Он играет с нами, как фокусник с публикой. Он прекрасно знает, кто мы такие и чем занимаемся.

Наступило молчание. Лусия встала с места, за ней поднялся Саломон. Они направились к выходу, но тут она вдруг крепко взяла Саломона за запястье. К ней снова пришло воспоминание, и оно становилось все более четким.

– Я видела эту книгу, – сказала Лусия. – «Метаморфозы».

– Где?

– В Граусе… У Сесара Болкана!

– Ты уверена?

– Абсолютно! Боюсь, не пришлось бы нам проделать весь путь в обратном направлении. Мы знаем, что все началось именно там… Может, там же все и закончится?

34

Понедельник, после полудня

Шестью часами позже они позвонили в домофон на улице Приор. Они не стали делать привал, чтобы перекусить, и, не останавливаясь, мчались по высокогорным плато и равнинам Арагона. Лусия трижды пыталась дозвониться до Сесара Болкана. И каждый раз нарывалась на автоответчик.

Когда она нажала кнопку звонка, небо было такое же пасмурное, как и в прошлый раз. И лейтенант подумала о суровом и мрачном месте ссылки Овидия, городе Томы, что стоял на берегу Черного моря в восьмом году от Рождества Христова. Если б ее сослали сюда, она испытала бы точно такие же эмоции. Чтобы почувствовать себя живой, ей был нужен шум города, толкотня, автомобили… Даже любая промзона показалась бы ей более радостной, чем такая природа в ее первозданном виде.

Она позвонила еще раз. Никакого ответа. В двери соседнего дома показалась маленькая старушка с морщинистым лицом.

– Вы ищете Сесара?

– Да, – ответила Лусия. – Вы не знаете, где он?

– Он вместе с Анхелем вчера уехал в поместье.

– В какое поместье? – спросила Лусия, показав ей удостоверение.

– У них усадьба вон там, в горах, – ответила старушка, неопределенно махнув рукой куда-то на север, туда, где должны располагаться эти самые горы. – Надо ехать по дороге на Бенаск, потом свернуть на Панильо. Через несколько километров увидите дорогу, которая уходит направо и ведет в Эхеп. Усадьба за Эхепом. Ошибиться не сможете: она единственная во всей округе.

– Спасибо, – сказала Лусия.

Она проводила глазами старушку, которая отправилась по своим делам, с продуктовой сеткой под мышкой.

– Что будем делать? – спросил Саломон.

Лусия огорченно взглянула на него.

– Не знаю.

– Ты действительно уверена, что видела у него «Метаморфозы»?

Лейтенант ничего не ответила, явно колеблясь, однако сердце у нее застучало быстрее.

– Надо это узнать, – ответила она наконец.

– Так давай спросим у него самого, – предложил профессор.

Перед глазами у нее снова возникла картина: Серхио, приклеенный к кресту, обратившись лицом к небу… Она резко выдохнула.

– Я сейчас вернусь. Никуда не уходи.

Вернулась к машине, открыла багажник и взяла сверток, где находились инструменты, к которым она не прикасалась уже несколько лет и думала, что больше никогда не прикоснется. Спрашивается, зачем она таскает у задней стенки багажника этот сверток? Лусия и сама не знала. Ведь если она им воспользуется, это будет не просто нарушение всех правил, за это ее смогут запросто уволить. Этот сомнительный «подарок» когда-то очень давно преподнес ей один вор-взломщик, которого она поймала. Он тогда подмигнул и сказал: «Вряд ли я воспользуюсь им в том месте, где скоро