и выдохнул. — Знаю, что неправильно сделал, да жалко стало, вещь-то дельная. Ей в коллекции надо быть, а не в мусоре и не в переплавке. Да и вы же сами его не нашли! А я увидел, уже когда уходили, в крапиве он у забора лежал, от фонарика отсвет поймал. Злодей его туда бросил, даже крови не было, протёр хорошенько обо что-то. Я пришёл потом через час, все руки обжёг тогда крапивой, но достал! А вы бы там и не искали! Потом снег — и всё, хана бы ему пришла. Но ты не думай, я потом пальчики всё одно на нём проверил. Чистый, как и следовало ожидать.

— Вот, как, значит. Ты садись, — я показал на стул. — Кинжал — это один вопрос. Второй — это ты взял пистолет Верхушина?

— Нет! — закричал он. — Это огнестрел, ты чё? Я по холодняку, а стрелялки мне эти не нужны. Ну и ствол — это же совсем другой расклад. Там пуля в трупе, ее сравнивать надо — из этого ствола или нет выпущена. Тут я чист, Паха! Зуб даю…

Присмотрелся к нему, с этим он не врал. Только вспотел, но это больше из-за кинжала, взволновался, переживал за последствия.

— А ведь если я про тебя понял, кто-то другой тоже мог догадаться, что ты железяку себе позаимствовал, — продолжил я. — А с краж ценные клинки тоже тащишь?

— Не, Паха, я с таких дел не трогаю. Только бесхозные, и было это всего раз… два раза, это второй.

— Всё равно, попасть можно крепко, серьёзно. Ну ты и дал, Кирилл, никогда бы на тебя не подумал.

Я покачал головой, словно сокрушаясь.

— И чё со мной сделают? — испуганно спросил криминалист. — Реально посадят?

— А хорошо, что тебя нашёл я.

Я подвинул кинжал в ножнах и наклонился к нему.

— Давай так, — доверительно произнёс я. — Это, Кирюха, косяк, но парень ты грамотный, умный, работаешь с нами на совесть. Вот это — твоё, — я хлопнул по рукоятке кинжала. — Ты купил, неси домой, повесь на стену. А вот тот принеси мне. Я тогда скажу, что проводили повторный обход на месте преступления и нашли. Изымем его официально из этой крапивы дополнительным осмотром места происшествия, как положено, под протокол и с понятыми. И всё, к делу приобщим, потом убийцу найдем, и он на проверке показаний укажет, куда орудие убийства скинул, а это уже доказуха железная будет. А второй нож, с Афгана… ладно, там дело уже в архиве пылится, убийца на зоне, искать не будут. Пусть у тебя висит. Но самоделку отдай.

— Завтра же принесу вашим! Или домой тебе вечером занесу!

— Лучше мне приноси, — я поднялся. — Вот и договорились. Всё, вопрос решён, не ссы, Кирюха. И одним белым пятном в деле будет меньше — понятно, куда нож делся. А ведь чем меньше остаётся пробелов, тем проще разобраться, что и как было в итоге.

— Ты если что, — Кирилл схватил меня за руку и начал благодарно её трясти, — ты говори, если чё помочь надо. Почерка эти сравнить, чё-нибудь ещё. Тебе без очереди, всегда помогу. Спасибо тебе…

— Вот и отлично. Вот что, — я заговорил тише. — Вы же, коллекционеры, друг друга знаете. Подскажи, если кто огнестрелом интересуется, современным, или начнут в вашей среде толкать такое. Ствол же убитого следака забрали зачем-то, а у него рукоятка интересная была, не штатная. Из дерева. Тут или убийце он приглянулся, или заработать кто хотел, толкнуть где-то. Конечно, мог и скинуть при отходе, но всякое бывает. Мы всю округу обследовали, не нашли.

— Да, да, если что узнаю, сразу тебе скажу, — пообещал он.

Так, с кинжалом вопрос решён. Не то чтобы это давало мне наводку, но было бы проще, если бы мы нашли такой клинок у убийцы. Но тот, кто зарезал Ганса, любителя холодного оружия, сам таким трепетным отношением к холодняку явно не отличался.

Зато я знаю, что кроме Рудакова и Кузьмина был кто-то ещё, примерно два человека. И этот кинжал пригодится, когда мы их возьмём. Разведём их по разным камерам, и я каждому скажу, что этот кинжал найден у другого, а отпечатки пальцев сняли. Интересно, как они запоют. Такой прием мы называли — Савку покрестить. Когда дезу используешь во благо.

Если это поможет, значит, Кирилл сделал мне хорошую услугу, ведь кинжал-то официально потерян, и я пока могу не приобщать его к делу, а придержать при себе. В любом случае, эту возможность я не упущу.

Посмотрим. Пока я поднялся наверх, в наш кабинет. Сегодня здесь всё наше отделение. Сафин сидел на подоконнике и курил в форточку, попутно читая какие-то бумаги. Раз Шухов уехал, то Руслан, как его зам, у руля полноценно, и на нём сегодня висел весь уголовный розыск.

— Думал, ты на сегодня пропал, — я потрепал Толика по плечу, протискиваясь мимо него.

— Не, вечером уйду, — он хитро заулыбался и кивнул на стул. — Падай давай, хавать будем, тебя и ждём.

— Я и говорю, — подал голос Василий Иваныч. — Раз Паха там, подождать надо. А эти, ненажорные, всё бы сожрали в одну каску. Куда только лезет? Глистов бы потравили, что ли.

— Сам-то чуть всё не съел, — сказал Якут, протирая очки. — Я бы не пришёл, ты бы всю тару опустошил, знаю я тебя.

— А откуда это? — я показал на батарею пузырей, стоящих на шкафу. Этикетки яркие, выпивка явно недешёвая.

— Наши сегодня накрыли точку, где бухлом торговали нелегально, — пояснил Сафин, отвлекаясь от бумаг. — Продукцию для экспертизы изъяли, и вот, это самое, дальше сам понимаешь, у нас же много экспертов в этом деле.

— Весь отдел — одни эксперты, — добавил Якут, хлопая двумя пальцами по боковой поверхности горла. — Каждую пятницу экспертизы проводят. Тщательно.

— Вот со всем отделом и поделились, чтобы каждый заключение выдал. А Толян хавки принёс. У него деваха, оказывается, в кафешке у рынка работает.

— Вот я к ней и заходил, ты её видел, Паха, — сияющий Толик подошёл к шкафу и достал оттуда красный пакет, едва не рвавшийся от веса содержимого. — Набрал у них с кухни всего, что осталось.

— Объедки нам принёс?