— Понимаешь Азария, я — маг, и всё что мне нужно у меня есть. Прямо здесь и сейчас, под рукой, причём везде и всегда. А то, чего мне действительно не хватает — это вдохновения. А рождает его именно красота. Созидатель ищет гармонию между необходимым и достаточным, между реальностью и фантастикой, между простым и сложным, и в целом, примиряет непримиримое. А всё это и есть — красота.

— Ты хочешь сказать, что для создания чего-то нового нужно соединить то, что раньше никто не соединял?

— В принципе да, но есть ограничения. Некоторые материалы соединить слишком сложно или результат не оправдывает затраты потраченные на него. Я вот хочу научить индивов делать всё, что им необходимо самим, без помощи магов. Например, плавить железо. Металлы — это топоры, плуги, подковы, гвозди, петли и многое другое.

— А не проще их сделать магами?

— Не проще. Наука, в некотором роде и есть магия. Не знаешь, как работает тот или иной механизм, никогда его не сделаешь.

Задумалась. Часы-то я так и не сделала. Видимо проблема не в расчётах, а в понимании того, как это должно работать. А часики-то тикают…

— Ладно, пойдём. У нас впереди переговоры.

Мы, больше не останавливаясь, направились к выходу. Даже когда я заметила малахитовую жилу, то останавливаться больше не стала. Если что, то потом можно всегда вернуться и налюбоваться малахитом, александритом, пиритом и так далее. Главное пометить их на карте, а она и так записывала всё, что мы видели в режиме реального времени.

Мы попрощались с Азарийем, когда выход из пещеры был уже совсем близко. Я уже слышала шуршание травы на ветру и пенье птиц. Попрощавшись, я с восторгом посмотрела на то, как слушаются его огромные мегалиты, сдвигаясь так, как будто они почти ничего не весили. В углах пещеры виднелись те самые груды руды и угля, но мы не стали останавливаться и отправились прямиком к выходу.

* * *

Свежий ветер трепал волосы, а солнце, словно ласковой рукой, гладило кожу. Редкая растительность предгорья не впечатляла, но после сырых пещер подземелья, пьянила своими ароматами. Мелкий суслик выскочил из норки, пискнул и спрятался обратно. Мы с Константином сидели неподвижно на тёплом камне и смотрели, как приближается к нам пеший отряд под предводительством Окиона.

Грозного впечатления они не создавали. Из оружия у индивов были только топоры, а защита отсутствовала вовсе. Даже простой кольчуги ни у кого не было. Хоть бы сковородки вместо наплечников приладили, вроде бы с грифонами драться собрались, а копий и луков не взяли. Ох уж эта смесь благородства и отваги.

— Здравствуй Окион. — Поприветствовала я главного зачинщика «боевой операции», когда он с отрядом поднялся на холм и приблизился к камню, на котором мы сидели.

Он вздрогнул от неожиданности и остановился.

— Предлагаю вам сделать привал.

Константин зашевелился и зашептал что-то в свой амулет. На поляне рядом с нами начали появляться длинный стол с лавками, скатерть и яства. Несколько жареных кур, пироги и даже целый запечённый поросёнок с различными гарнирами, молодое вино, пиво и глинтвейн в большом чане на выбор. Да, таким количеством можно человек пятьдесят накормить, не то что нас.

— Всех прошу к столу! Я страшно голоден. — Громко объявил мой мужчина и отправился занимать почётное место во главе.

Крик «Ведьма!» взорвал тишину, раскатываясь эхом и создавая звон в ушах. «Они заодно! Эти двое морочат нам голову! Вся эта еда не настоящая. Сейчас они заставят нас поверить, что мы вкусили еду созданную из воздуха, а потом мы будем, как слепые овцы ходить по окрестностям удивляясь красотам не существующего замка. Не верьте им! Ведьма должна гореть в аду». Злые взгляды индивов, схватившихся за топоры, заставили меня очнуться. Я с силой заставила себя поморгать глазами и наваждение сразу пропало.

Что это было? Перед моими глазами была всё та же немая сцена, застывших в замешательстве ходячих, как будто никто не кричал и не хватался за топоры. Пастор пришел в себя первым после внезапного приглашения к столу и набрал в лёгкие воздух.

«Елена быстрее!» — пришлось мне подогнать себя, и время послушно растянулась как резина. Звуки пропали, свет притух и день начал напоминать вечерние сумерки, а птица замерла в полёте высоко в небе над нашими головами. То, что я видела, больше всего походило на, хоть и предполагаемое, но весьма вероятное будущее. Можно подождать и проверить, но рисковать желания не было.

Перешла на структурное зрение, нашла среди всех святого отца. Максимально приблизила, чтобы успеть разглядеть управляющий модуль, и, припомнив тонкую структуру немого Ивара, перерезала связи узлов у пастора. Проверила. В обморок индив не упал, уже хорошо. Готово. Переключилась на обычное зрение и теперь с удовольствием наблюдала, как застывшая буква «В» так и не сорвалась с его губ. Святой отец беззвучно произнёс: «Ведьма», но его никто не услышал. Крикнул ещё что-то, но опять тишина и тут увидел мой пристальный и грозный взгляд. В панике пал на колени и начал истово молиться своему Богу. Но и этого действия тоже никто не увидел, так как, не услышав призыва сжечь нас на костре, не обернулись. И, после короткого раздумья, индивы решили принять приглашение Константина пойти к столу.

— Ну, чего же вы? Присаживайтесь! Руки мыли? — Крикнул Константин, а на земле появился кувшин с водой накрытый полотенцем.

Все как по команде выстроились мыть руки и рассаживаться за стол. Тут кто-то спросил:

— А что с пастором?

— Он благодарит Господа, за то, что он послал вам нас и сытный ужин. — Пришлось придумывать на ходу. Надеюсь, получилось правдоподобно.

Вопросов больше никто не задавал и все приступили к трапезе, кроме конечно святого отца, который так и продолжал молиться стоя на коленях.

Что же мне с ним делать? Может оставить так? Может, ему надоест, и он присоединится к нам? Потом подумаю, а пока нужно поговорить с Окионом.

Сидя рядом с Константином во главе стола я ждала, когда все насытятся. Ужин постепенно перерастал в пирушку, а предводитель приглашенной нами компании с каждой минутой становился всё мрачнее и мрачнее. Наконец я решилась:

— Окион. Могу ли я побеседовать с Вами?

Он хмуро посмотрел в мою сторону.

— Мне необходимо обсудить ваше нападение на грифонов. Не сочтите за грубость,