Шрифт:
Закладка:
– Именно столько, сколько может вложить в нашу компанию семья Теодоры.
– Мама! Мы это уже проходили!
– Никита, ну, послушай же… Теодора готова закрывать глаза на твои…эм…недостатки, связанные с любовью к противоположному полу за тридцать процентов от прибыли компании. Тебе даже не придется все время делить с ней постель – у них в семье принято спать в разных спальнях. Ну, сделаешь ей ребеночка на радость деду с бабкой. И все, кути дальше. Они будут тетешкаться с ребенком, а я буду ей платить за твой привычный образ жизни.
– Не выйдет, – качаю головой я. – Понимаю твое рвение и нежелание брать заем в банке, но есть же другой способ найти нужную сумму?
– Этот самый выгодный! Как ты не поймешь?
Она эмоционально хватает меня за руки и вдруг видит обручальное кольцо.
– Никита, что это?
Сердце гулко ухает куда-то вниз.
– Где?
– У тебя на пальце! Это…очередная шутка?
– Кольцо? Нет, не шутка.
Черт, как жутко. Меня даже в жар бросило.
– Где ты его взял?
– В Ялте.
– В смысле, ты его купил?
– Ну, да. Купил в Ялте.
–Зачем?!
– Мам, я женился.
– Как…женился?
Мама, как подкошенная, падает в мое кожаное кресло. Хватается за сердце. Кажется, ей нечем дышать.
– Мам, что с тобой?
Я испуганно хватаю графин и плескаю на дно стакана воду.
– На, вот, выпей. Дыши глубже, мам… только не умирай, ладно?
Я бегаю вокруг нее, пытаюсь расстегнуть верхние пуговицы на блузке, чтобы она могла дышать глубже и во все горло зову Веронику.
Мамин преданный секретарь забегает в мой кабинет с пузырьком корвалола и бутылочкой воды.
– Все будет хорошо, Агния Борисовна, – нервно капая капли в стакан, восклицает она.
– Скажи, что ты пошутил…скажи, что пошутил… – бормочет мама.
– Нет, мам. Не пошутил. Прости, что доставил тебе несколько неприятных минут.
– Как ты мог жениться так быстро? Это невозможно! – немного придя в себя, начинает кричать она. – Невозможно! И главное – кто та ушлая девица, которой удалось за три дня провернуть то, что мне не удавалось годами?!
– Ее зовут Аня. Мы познакомились в Ялте, на пляже.
– На…на…на пляже? Ты женился на пляжной девице?
– Можно и так сказать, – робко пожимаю плечами. – Но не стоит делать скоропалительных выводов. Аня тебе понравится. Она не может не нравиться…
– Я убью его…убью твоего проклятого деда по отцовской линии!
Мама открывает и закрывает рот. Пытается еще что-то сказать, но у нее не получается. Моя мама в шоке. У нее нервное потрясение.
– Будь проклят тот день, когда я согласилась на уговоры этого проходимца свекра и не сделала аборт! Если бы тебя не было, я бы горя не знала!
Я замираю. Смотрю на нее несколько мгновений, пытаясь осознать сказанное.
– А ты хотела, да? Хотела, чтобы меня не было?
– Я думала, ты будешь благодарным сыном! Думала, если я пожертвую своей свободой ради семьи, ты станешь мне опорой! А ты… ты предатель!
Мне больно слышать такие слова. Я всегда считал, что являюсь для нее центром вселенной, а оказывается, она меня никогда не хотела?
– Знаешь, можешь не переживать, – тихо говорю я. – Если родной сын тебе так противен, могу навсегда исчезнуть из твоей жизни. Мы с Аней и без твоей компании как-нибудь выживем. Поставишь на мое место какого-нибудь ушлого агента. Глядишь, он и продажи тебе поднимет.
Бросаю в ее сторону полный боли взгляд и выхожу из кабинета. Как будто меня ударили по голове чем-то тяжелым. Она меня не хотела. Подумать только, не хотела! Я был ей обузой.
Лифт медленно спускает меня на первый этаж. Забираю машину с подземной парковки. В глубине души свербит мерзкая боль с горьковатым привкусом. Не знаю, как теперь от нее избавиться. Как смириться с тем, что она сказала?
Одно ясно точно – нам с Аней придется жить дальше без моей работы.
– Ник, ну не переживай так сильно… – Аня сидит рядом со мной на нашем общем диване и пытается гладить меня по руке.
– Анют, она сказала, что не хотела меня! Не хотела, понимаешь?
Не знаю, почему меня так подкосили последние слова мамы. Но чем больше я размышлял на эту тему, тем паршивее становилось на душе. Ее вечный тотальный контроль, мои выходки вопреки стальным тискам, которыми меня постоянно пытались лишить свободы выбора… Первый раз в своей жизни я принял решение сам, и вот результат.
– Понимаешь, иногда всердцах люди могут наговорить кучу гадостей, – Аня берет меня за руку и прислоняет мою ладонь к своей щеке. – Это не значит, что твоя мама сейчас не раскаивается в сказанном.
– В любом случае, я больше не вернусь на работу в компанию, – понуро качаю головой. – Поэтому возьми всю наличность в моей барсетке и посчитай, сколько у нас с тобой денег.
– Хорошо, – кивает Аня и поднимается с дивана. – Я свои тоже туда добавлю.
Я беру сотовый и выхожу на лестничную клетку. Мне необходимо позвонить в Ялту. Я должен знать, действительно ли дед уговорил маму сохранить мне жизнь, или она сказала это со злости.
Длинные гудки. Один за другим.
– Никита! – радостный голос с хрипотцой на другом конце провода извещает меня о том, что в Ялте продолжается праздник жизни. Впрочем, мой дед заслужил именно такую пенсию. Ведь всю жизнь он отдал заводу. Теперь пожинает плоды. – Как дела? Как Анечка?
– Хреново дела, – без ответного приветствия бурчу я.
– Что такое?
– Скажи мне правду, дед. Моя мама действительно не хотела, чтобы я появился на свет? Это ты ее уговорил?
– А что плохого в разговоре с отчаявшейся юной дочерью успешного бизнесмена? Я просто наставил ее на истинный путь, только и всего.
– Значит, не хотела… – с горечью подтверждаю новые факты своей биографии я.
– Да что там произошло? Ты ходил к матери?
– Ходил… – с горечью провожу рукой по волосам. – И она мне сказала, что никогда не хотела моего появления на свет. Не очень приятно слышать, что ты всегда был обузой.
– Ты расстроился, что ли? – фыркает дед. – Никита, да будет тебе известно, девяносто восемь процентов детей появляются на свет нежеланными! В этом нет ничего из ряда вон выходящего. И скажи, разве плохо, что ты теперь есть? У меня есть, у всех нас есть! Не бери в голову ее истерики, она прибежит завтра с тобой мириться и станет просить прощения.
– Не прибежит. Я ушел из компании.
