Только всё это, были это ещё цветочки!

Где ему теперь корову искать? Окромя соседки, никто уже не подскажет. Снова надо к ней за помощью обращаться. Одна лишь, Авдотья Лиходеевна, в состоянии эту загадку отгадать, если соблаговолит помочь и не откажет соседу, по старой памяти.

Только уж хотел бедолага, пустится в обратную дорогу, слышит позади него, вроде как, тихонько кто-то покашливает. Деликатно, негромко, можно даже сказать обходительно. Ну, а потом, и впрямь, что-то вроде кхеканья или квохтанья. Кхе-кхе-кхе. Кха-кха-кха. Близко и созвучно тому самому моменту, когда курица яичко снесет, а затем весь курятник оповещает.

Вот тогда-то и почувствовал, бывший мент, как его сквозь одежду, кто-то за рукав потихонечку теребит и подёргивает. Непонятно было, кто это такой наглый, позволяет себе шалить прямо посередь леса?!

Сердце-то, оно конечно екнуло с перепугу! Да и как же без этого, если все оно нежданчиком приключилось.

Но видать, не шибко опасный лиходей бывшего майора милиции, в этот раз за плечико прихватил. Потому как, был бы отмороженный бандит или непуть, так не трогал бы, не миндальничал, рубанул поленом по башке, да и дело с концом.

Подсобрался Аристарх Витимович с духом, повернулся в пол-оборота, не видать сзади никого. Да и выглядит всё, вроде бы, как обычно, никаких изменений не наблюдается. Повернулся далее, осторожно, медленно-медленно, на сто восемьдесят градусов вокруг себя, но ничего ужасного не увидел.

Ох и обрадовался пенсионер! Может быть почудилось, с перепугу?!

И вдруг слышит, в самом низу, смех негромкий. Тихий-тихий такой смешок, пересыпчатый. Словно бы грецкие орехи, из корзины, сыплются на половик, да по разные стороны разлетаются. Опустил глаза долу Аристарх и как заорет благим матом!

Видит перед ним старичок весь колышется, словно бы в угарной дымке или же зеленоватом тумане. Сам, макушкою, еле-еле до локтя ему достает. Ростом, как левофланговый в самой заштатной роте. Раньше, из таких, только лишь в стройбат набирали. Ямы копать, рельсы укладывать, кирпичи подвозить. Бери больше - кидай дальше, а пока летит - отдыхай. И лицо у него, прямо скажем, было не совсем человеческое! Отличалось от среднестатистического жителя нашей страны, чем-то неуловимым. Сразу вроде бы и не понять, в чем они эти странности заключаются. Но присутствовало в нем что-то такое, чего нет и не было у обычного человека.

Эти аномалии ощущались даже не визуально, а на чувственном уровне, подсознательно. Так животные, загодя чувствуют приближение грозы или извержение вулкана. Потому как инстинкт, он сильнее разума, вот и всё. Так и здесь, всё ты вроде бы понимаешь, а объяснить отчего-то не получается.

Первое, что почувствовал, глядя на него, участковый — это то, как в его животе образуется маленький островок холода. Смотришь дедушке в глаза и осознаешь, происходит всё это как во сне или под каким-то сильнодействующим наркотиком. Ощущения возникали такие, словно ты стоишь в панорамном кинотеатре, наблюдая документальное кино про самого себя.

Отводил ему глаза этот старичок - это он уже потом осознал. Через какое-то время после случившегося. Морок ему был подвластен или гипноз, непонятно. Но как бы вы такое внушение ни называли, а обычные люди, этими талантами не владеют.

Бывают редкие исключения, например, Вольф Мессинг, Милтон Эриксон или Геннадий Смертин в конце концов. Но этими возможностями обладают считанные единицы, из огромной массы в сотни тысяч обыкновенных людей. Интуиция не зря беспокоилась и предупреждала, ее этими цирковыми фокусами не обманешь.

Вся фигура у старичка-недомерка была словно дымкою от лесного кострища подернута. Ускользал от взгляда стервец. Сразу-то его детально не разглядеть. Так оно частенько, в летнюю жару, происходит. От асфальта за день солнцем нагретого, теплые потоки воздуха поднимаются к небесам. Оттого и создается впечатление, что воздушные массы, будто бы кисель в стакане колышутся. В знойные летние деньки, марево над землей, явление самое заурядное. А еще, борода у него была, вся как есть, в паутине. Словно куча пауков в этой бороде обитала. И теперь, эти пауки, паутину прямо поверх бороды заплетают. Борода была богатая, ярко-рыжая и фасона старорежимного, лопатою. В старину такие дворники и городовые носили. Доходила она ему, аж почти до самого пупа, который он суконной косовороткою прикрывал. А поверх неё, носил он, нечто вроде крестьянского армяка. Дореволюционного покроя был балахон, нынче такого уж и не носят. Раньше по Москве кучера в таких разъезжали, от чего их кучерскими кафтанами и прозвали. Теплый, длинный халат, без застежек и пуговиц, но зато из овечьей шерсти и с капюшоном.

Подпоясан был старик толстой джутовою веревкой, заместо цветного кушака, как положено. Этакий прикид ныне разве, что в кино или драмтеатре можно увидеть. Уркаганы с Хитрова рынка, вот в такой одежде зачастую грабили честный люд, потому как движения она не стесняла. Гиляровский Владимир Алексеевич, именно такими их и описывал. Нацепил на себя эти шмотки, старый пенёк, и видок у него был такой, будто он недавно с каторги отвалил.

Может старовер какой или старообрядец? И откуда он вообще появился в этих краях? Хотя казаки наши, до сих пор чтут свои традиции, и устои. Может быть и этот хлюст из казаков?

Но одежды такой, что на нем одета, днем с огнем было не сыскать, даже в бабушкиных сундуках. Если только в краеведческом музее или костюмерных Большого и Малого театров в Москве.

Валенки, на ногах у этого рыжего старовера, тоже были похожи друг на друга, как осел на рысака орловской породы. Странная, это была обувка, ежели не сказать большего.

Один валенок женский, парадно-выходной, из хорошего белого войлока и с ажурною вышивкой прямо по голенищу. А другой, где-то сорок седьмого размера и из обычной кошмы, валяной видимо еще в прошлом столетие.