— Вы прекрасно играете! — сказала, мило улыбаясь, Бабушка Горлума. — Знаете, это, по- моему, первый случай, когда сталкиваются два Игрища.

— Ребят, а может, мы действительно перешли границу? Погранзона-то рядом…

— Тогда мы оказались бы в Финляндии.

— Господа, — снова заговорил я, ничего не понимая и теряя уже надежду разобраться, что происходит. — Господа, прошу вас, отложите до утра ваши сомнения и споры. Ныне мы укрыты от непогоды в стенах этого древнего замка — где бы он ни находился — и, уверяю вас, мы не понимаем и половины из того, что вы говорите. Все же, что вы имеете в виду под «игрой»?

— А вы правда не знаете? — спросил владыка Элронд.

— Мои слова совершенно серьезны — так же, как и все происходящее.

— Ну… — казалось, владыка находится в замешательстве, не зная, как объяснить нам такую простую вещь. — Вы Толкиена читали?

— Увы, нет, мой юный друг. О чем пишет этот автор?

— Вы Толкиена не читали?! — хором удивились эльфы, Арсин и Леголас.

— Представьте, да.

— Ну, Толкиен — это такой писатель, — продолжил владыка эльфов Раздола. — Он написал замечательную книгу, известную по всему миру. Иногда те, кто любят Толкиена, собираются и.… ну, как бы живут в его книге. Тогда получаются, например, «ХИшки», то бишь Хоббитские Игрища.

— И вы, перед тем как пересечь нашу границу, находились как раз в состоянии «Игрищ»?

— Ага.

— Любопытно. О чем же повествует эта замечательная книга?

— О разном. Об эльфах, чародеях, волшебных кольцах. О магии…

— О магии? — я ужаснулся. — Так вы, стало быть, играете в магию?

— Ну да, в том числе. А что?

— Хм… И насколько подробно и достоверно уважаемый господин Толкиен описывает в своей книге магию?

— О! — воскликнула Бабушка Горлума. — Толкиен создал в своей книге целый мир, каждая деталь которого проработана так тщательно и с таким вкусом, что иногда в его книгу верится больше, чем в реальный мир. (Мне почему-то показалось, что многоуважаемая и симпатичная Бабушка кого-то цитирует.) Вы обязательно должны прочитать ее, господин Чародей!

— Непременно… — я крепко задумался. — А скажите мне, дорогие друзья, вот такую вещь. Мне не раз доводилось наблюдать за тем, как играют маленькие дети. Они как бы создают вокруг себя собственный мир, наполняя его собственными образами и закономерностями. Я нередко думал, что если бы люди, взрослея, не утрачивали этого умения, вокруг нас было бы куда больше чародеев… Но это — так, к слову. Скажите, не происходит ли чего-то подобного и на ваших Играх?

— То, что вы имеете ввиду, называется сейчас созданием некомпьютерной виртуальной реальности, — сказал Элронд. — В этом смысле вы правы, — Игрища, как любая хорошо поставленная ролевуха, действительно формирует виртуалку, в которой, собственно и происходит действие.

Я снова ничего не понял в упомянутых владыкой Раздола терминах, но ответ его, очевидно, был положителен.

Я кивнул.

— Вы немного перестарались, мои юные играющие друзья. Вы перестарались, формируя «виртуалку», обладающую собственной магией. Вы прошли сквозь магическую стену Готреда, поставленную тысячелетия назад древними Чародеями… Кто-то из вас слишком сильно верит в то, во что играет.

Добрый хранитель охнул, едва не поперхнувшись глинтвейном.

— Но магии же не бывает! — возразили эльфы.

— И эльфов — тоже? — парировал я.

— Ну, на самом деле — конечно, нет.

— Чародеев, вероятно, тоже не бывает?

— Конечно!

Я позволил себе чуть-чуть посмеяться.

— Представьте, меня «бывает». Так же как бывают и эльфы — возможно, вы столкнетесь с ними, если вам придется надолго задержаться в Готреде. Что вероятно.

Я оглядел наших неожиданных гостей. Владыка Раздола выглядел растерянным; Бабушка Горлума, напротив, казалось, критически оценивала ситуацию: то ли мы сумасшедшие, то ли все же «играем»; парочка эльфов уставилась в опустевшие кружки… Наконец, Гэндальф… Парнишка смотрел на меня, словно ожидая, что я вот-вот вызову разноцветные молнии, или превращусь в эльфийского короля, а то — ив самого Толкиена. Глаза его — обыкновенные карие глаза — они блестели, как блестят глаза магов…

И тут владыка Элронд вопросил как-то неожиданно жалобно:

— А как же Хранители? К утру они ждут нас на переправе через Андуин…

ГЛАВА 2

Воистину, то была сумасшедшая ночь. Едва не до утра мы с королевским хранителем то убеждали пришельцев в реальности Готреда, то успокаивали их. Нам пришлось провести наших гостей по замку, дабы убедить их, что он — не декорация; потом мы поднялись с ними в донжон и показали им столицу сверху, — благо к тому времени тучи разошлись, и луна осветила строения древнего города. Я даже спустился в погреб за полукувшином хорошего портвейна, — то было необходимо, чтобы сберечь «эльфов» из Лихолесья от истерики…

Наконец, они устали и угомонились. Владыка Раздола впал в черную меланхолию, Арсин и Леголас уселись в уголочке с кувшином, Гэндальф о чем-то думал, уперев подбородок в сложенные на столе руки, а мы с хранителем почти блаженствовали, радуясь долгожданному покою. Бабушка же Горлума с минуту сосредоточенно хмурила брови, потом оглядела своих поникших друзей.

— Что-то не очень вы радуетесь, попав, наконец, в настоящий волшебный мир, — сказала она, обращаясь к ним ко всем.

Уединившаяся с портвейном парочка лихолесских эльфов единодушно усмехнулась.

— А чего радоваться-то? — спросил кто-то из них. — Меня, например, мама четырнадцатого дома ждет.

— Я могу раздвинуть ненадолго магическую ограду Готреда, — сочувственно произнес я, — но это требует стечения определенных обстоятельств. Невозможно предсказать, когда проход сквозь стену окажется возможным. Это может случиться через месяц, а может — через годы или десятилетия… — мне вспомнилось вдруг, с каким нетерпением ожидал такой вот возможности фон Маслякофф, чтобы ввезти в Готред все необходимое