Шрифт:
Закладка:
Немного сказано нами о догматической деятельности III вселенского собора. О таковой же деятельности отступнического собора скажем еще меньше. Отметим в этом отношении лишь один факт. Антиохийцы решительно отвергли важнейшее из сочинений Кирилла, написанных против Нестория: «Двенадцать глав» (анафематств). Собор отступнический выразил такое определение: «тот, кто подпишет эти главы или согласится с ними и не будет опровергат их, тот подвергнется церковным наказаниям»[654]. В этом произведении Кирилла собор усматривал ереси — арианскую и аполлинарианскую, а также находил учение о том, что Бесстрастный страдал Божеским естеством[655].
Собор вселевский низложил, лишил сана всех участников собора отступнического[656]; со своей стороны собор отступнический частью низложил, частью лишил церковного общения всех отцов собора вселенского[657]. Этим и закончился собор Ефесский.
VI. Православная уния 433 хода в Александрии или уния антиохийцев с александрийцами
Да возвеселятся небеса и радуется земля. Разрушено средостение ограды, печаль прекратилась и всякие раздоры уничтожены, Спаситель наш Христос даровал мир церквам своим.
Св. Кирилл.
Основа унии — «исповедание» Иоанна антиохийокого, — анализ этого документа. — Успех унии. — Враги унии, в особенности, между александрийцами
Собор ефесский, распавшись на две части — несторианствующую и православную, не примирил церкви, не положил конца спорам о лице Богочеловека. Вскоре однако наступают лучшие времена для церкви. Разделение почти прекращается, единение церквей восстановляется. Мы говорим об унии тридцатых годов V столетия, соединившей богословов александрийского и антиохийского направления. Уния эта представляет замечательное явление в истории церкви V века. На нее нужно смотреть как на заключительный акт собора ефесского. Истинный конец собор ефесский вселенский имел только в этой унии. Уния имеет великое догматическое значение. Определения, выработанные во время ее течения, составили результат, от которого, как несомненной церковной истины, отправлялись богословы ближайшего времени. На ней утверждалось вообще дальнейшее раскрытие церковного учения о лице Богочеловека. Уния, как показывает самое слово, есть соединение — алексаидрийских и антиохийских доктрин, последних насколько они заключались в сочинениях Иоанна архиеп. Антиохийского и бл. Феодорита, с полным устранением крайних и нетерпимых в церкви воззрений Нестория. Униальные документы, т. е. сочинения, которые писаны были в видах достижения унии и которые служат памятниками, разъясняющими для историка внутренний ход ее, сделались документами, согласие с которыми необходимо требовалось в ту эпоху от всякого, кто хотел носить имя православного человека. Друзья унии становятся и остаются поборниками православия в его чистейшем виде.
Нам следует рассмотрегь унию только с одной стороны — с догматической, которая имеет ближайшее oтношение к нашей задаче[658]. Уния совершилась не вдруг, но однако в 438 году она уже входит в полную силу и делается достоянием церкви. Инициатива к унии дана была императором Феодосием младшим; обеспокоенный положением церковных дел, тотчас после собора ефесского император обращается к архиепископу Иоанну с требованием, чтобы он вошел в сношения с Кириллом и заключил с ним мир церковный[659]. Сторонники антиохийской доктрины, приверженцы Иоанна Антиохийского, вместо того, чтобы протянуть Кириллу руку примирения, поступиться некоторыми из своих неправильных мнений, на первый раз обращаются чрез письмо к архиепископу Александрийскому, признавая себя правыми, с такими предложениями, которых вождь православия не только не мог принять, но которые положительно оскорбили его. Иоанн и его приверженцы, между которыми видное место занимают Феодорит кирский и Акакий еп. веррийский, хотели только на том условии вступить в общение с Кириллом, буде он откажется от всех своих сочинений: посланий, кратких рассуждений и целых книг и согласится оставаться при одном символе никейском[660], который, как известно, почти не давал ответа на жгучие вопросы о лице Богочеловека. Можно было принять такое предложение за иронию. Мог ли принять Кирилл подобное странное требование, не выражавшее ничего, кроме новых притязаний? Согласиться с этим требованием не значило ли для Кирилла отказаться от высоких, святых доктрин александрийского богословствования? Не значило ли отвергнуть ефесский вселенский собор? Не значило ли пред лицом всего христианского мира сознаться, что доселе он держался неправых мыслей, которых он сам теперь стыдится? Кирилл отвечал антиохийским еиископам полным отказом. Вместо удовлетворения их странных притязаний, оп обратился с предложениями кроткими и справедливыми, которым они должны были последовать, если хотелни достигнуть мира церковного. Он потребовал от них, чтобы они отказались от еретических мыслей Нестория, согласно с собором ефесским вселенским высказались за низложение его и признали законным пастырем архиепископа константинопольского Максимиана[661]. Последний пункт требует пояснения с нашей стороны. По низвержении Нестория, архиепископом константинопольским сделался названный Максимиан. Он избран был из лиц, единомышленных с Кириллом[662]. Максимиан был родом из Рима, принадлежал к числу монахов[663]. Он находился в дружественной переписке с Кириллом[664]. Избран был Максимиан для церкви константинопольской членами вселенского ефесского собора[665]. Вследствие этих причин он не был призван законным архипастырем в церкви антиохийской. Как приняли епиекопы антиохийского округа вышеуказанное заявление Кирилла? Они отвечали на него письмом, посланным с Павлом, еп. эмесским, другом Иоанна и его единомышленником. Но письмо это было не лучше первого. Оно заключало в себе много несправедливостей, жалоб в отношении к Кириллу и было положительно оскорбительно для последнего. Составители письма хулили его за все, что сделано было на соборе ефесском. Вообще оно было неприлично по тону и притязательно по своим предложениям[666]. Кирилл так говорит об этом письме: «вручено было
