Агата задумалась. Кир Аверин говорил так уверенно, хотя все это было лишь предположениями, лишенными каких-либо доказательств.

— Значит, кольца сейчас у Фрола Зериона? — уточнила Агата. — И зачем же, они так ему понадобились? Думаете, он хочет призвать водяного дракона? Это вполне на него похоже. Мне кажется, что драконы интересуют его больше всего на свете. Но почему он тогда до сих пор ими не воспользовался?

— Если кольца, управляющие драконами действуют так же, как те, что правят рухами, то вполне возможно, что чтобы пользоваться ими нужен кровный родственник их владельца…

— То есть, надеть их могла только Мира? Это объясняет, зачем ее заставили остаться на Отборе, хотя она не хотела. Знаете, я тут вспомнила, что когда мы писали экзамен, то Мира не ответила сдала чистый лист. Фрол Зерион принял его без единого вопроса, а затем ее имя появилось едва ли не в самом верху таблиц.

— Видите! Это подтверждает наши доводы! — воскликнул Кир Аверин. — Значит, Фрол Зерион хотел принудить лжекняжну воспользоваться кольцами, но что-то пошло не так и вместо этого она напала на дракона-императора.

— Мира рассказала мне, что брат Иннокентиус как-то обо всем догадался и заставил ее все ему рассказать, а затем дал кинжал и сказал ранить им дракона-императора. Ранить, но не убить. Он сказал ей, что это все исправит.

— Как странно. Выходит, что за покушением на его величество все же стоял брат Иннокентиус, но чего он хотел этим добиться? А потом и вовсе потерял рассудок… Скорей всего, его свел с ума тот же шар. Быть может, они были сообщниками, а затем их пути разошлись? — предположил Кир Аверин.

Вскочив на ноги, он принялся мерить пещеру широкими шагами, Агата же осталась сидеть на месте. Она была взбудоражена, испугана, и чувствовала странный восторг от того, как постепенно распутываются нити и хотела тянуть их дальше, пока все окончательно не станет ясным.

— Выходит, что кроме его величества есть и другой дракон? — воскликнул Кир Аверин. — Но, это так странно… Неужели, никто о нем не знает, никто его не видел?

— Если это водяной дракон, то, возможно, он скрывается на глубине, — предположила Агата. — Моря и океаны огромны и едва ли мы знаем их хоть на сотую часть.

— Все равно, он должен был бы иногда подниматься на поверхность. Его бы заметили с кораблей и рыбацких лодок. Ходили бы слухи и легенды, но ничего подобного нет.

— Он… то есть она, как и его величество способна принимать человеческий облик. Тогда она может просто жить среди людей.

— Да, это вполне вероятно, — нахмурился Кир Аверин и замер на месте. — Тогда дракон может быть где угодно. Чтобы спрятаться среди людей, ей всего лишь нужно не показывать когтей и змеиных глаз. Хотя, странно, что создание наделенное такой мощью предпочло скрываться, а не заполучить в свои руки власть, как это сделал Андроник Великий.

— Его величество знает о других драконах, — сказала Агата. — Он упоминал, на нашей первой аудиенции, что появился из их плоти и крови, и что поколения людей рождались и умирали не зная других драконов, кроме него. И что если повезет, то и мы о них не узнаем…

— То есть, выходит, что сейчас иных драконов нет, но они могут появиться? Откуда они приходят? Из других миров?

— Может быть, они все время здесь. Знаете, тогда в шахтах, когда мы заблудились и думали, что все кончено, я пыталась призвать дракона-императора и… — Агата замолчала, понимая, что выдает себя.

Никто кроме нее самой и Фрола Зериона не знал о том, что она могла говорить не только со змеями, но и с драконами.

— Вы пытались призвать дракона-императора? Каким образом? — поинтересовался Кир Аверин, подходя к ней, и вновь опускаясь на землю.

Она молчала, опустив взгляд. Внутри вдруг проснулся страх и стыд за ее собственный дар, который прививала ей мачеха.

— На испытании оловянного кольца вы пели, и вас слушалась золотая кобра. Она поднялась из своей корзины и начала извиваться, точно танцевать, а затем на ноги вскочил дракон-император и тоже принялся плясать. Тогда я принял это за его очередную блажь, но что если… — он вдруг замолчал, словно обдумывая свои мысли, а затем продолжил. — Вас понимают не только змеи, но и дракон, ведь так?

— Да, это так, — прошептала она. — Такой же была Селена, и все из ее рода, кто потом прислуживал дракону-императору.

— Почему вы раньше не рассказали об этом? — воскликнул он. — Ведь это же… это так много объясняет. Возможно, что из-за этого вам подкинули змею и подрезали ремни на седле во время фернальбина. Что если вас решили убрать из-за вашего дара, потому что не хотели, чтобы кто-то мог получить такое влияние на дракона-императора, которым когда-то обладали его невесты?

— Невесты?

— Так называли его ближайших приближенных, погибших во время неистовства. Выходит, что вы их потомок, единственный выживший из всех? Кто еще знает, о вашем умении понимать дракона?

— Фрол Зерион, — прошептала Агата.

— Вот видите, все нити тянутся к нему!

— Он догадался из-за цвета моих волос — такого же, как и у них. Я и сама поняла это только на первой аудиенции с его величеством, когда он сам заговорил со мной. Я так испугалась, потому что только тогда поняла и в полной мере осмыслила, что он дракон, а не человек и только притворяется таким как мы. Я впала в ужас, а он это понял и огорчился, а Мира подумала, что он убьет меня, потому что я больше его не люблю, и напала него. Елена стала с ней драться. Мира предложила мне тогда уйти с ней, а Елена сказала уводить дракона-императора. Он смотрел на меня и ждал, что я выберу, и я выбрала его тогда…

— Я понимаю вас, — генерал внезапно сжал ее ладони, его пальцы были твердыми и горячими. — Нечто подобное я испытал, когда увидел его величество впервые. Больше года мне понадобилось, чтобы свыкнуться с его природой. Я восхищаюсь тем, как быстро освоились вы. Но вы кажется, говорили, что пытались призвать его величество, когда заблудились в шахтах, что произошло тогда?

— Мне кажется… кажется, что на мой зов откликнулся другой дракон, — почти прошептала Агата. — Но, как-то странно, так словно бы он спал, и в полусне мне ответил. Я ощутила скорее движение, далекий рокот и все, а потом началось землетрясение.

Кир Аверин уставился на нее, все еще сжимая ее пальцы. Его глаза расширились и