– Он не мешает, – сказал Костя, – пусть лежит.

Хозяйка подвинулась к Косте ближе, чтобы поводок не натягивался. Глянула ему в лицо раз, потом другой, и ойкнула:

– Вы… ой, вы Константин Садовничий! Гуччи, ты только посмотри! – как будто пес мог оценить грандиозность встречи.

– Нет, – сказал Костя, неожиданно для себя самого, – вы ошиблись.

– Простите, – начала было она, но потом передумала: – Да нет же, это вы, точно! Я только хотела сказать, что за вас переживала. Мы с дочкой почти все спектакли видели в вашем «Открытии». Нам так нравилось! Чем вы сейчас занимаетесь? Ставите что-нибудь?

Костя уже хотел подняться и уйти, но на аллее показался Сережа Резник – он быстрым шагом направлялся к скамье и махал ему рукой. Хозяйка подхватила Гуччи под мышку, сказала: «До свидания, извините еще раз», – и убежала.

Сережа плюхнулся на то место, где сидела она, посмотрел ей вслед.

– Знакомая?

– Нет. Просто узнала. Я думал, меня никто не помнит.

– Помнят, еще как. Просто говорить побаиваются.

– И ты побаиваешься?

Сережа язвительно усмехнулся:

– Я-то что! Мелкая сошка, кому я нужен. Вот Ваневич – та да, при одном имени шикать начинает.

Костя понял, что речь идет о Елене – помощнице Гуляева.

– А она почему?

Сережа выкатил на него светлые глаза неопределенного цвета – то ли серые, то ли зеленые.

– Ты что, не в курсе?

– Видимо, нет. А что случилось?

– Ну это на трезвую голову и не расскажешь, – скривился Сережа. – Надо хотя бы винца. А лучше виски.

Они обогнули пруд, перешли Малую Бронную и сели на уличной террасе «Маргариты». Пить виски на жаре Косте не хотелось, и он заказал бутылку гави. За соседним столом ели нарезанный кубиками арбуз с фетой и листьями мяты, они с Сережей попросили такой же на закуску. Выпили по бокалу, съели арбуз, и Сережа начал:

– Может, и не стоит тебе рассказывать… Меньше знаешь, крепче спишь…

– Нет уж, давай колись!

Костя чувствовал, что дело серьезное, раз приятель так мнется.

– А вдруг это только слухи? Вдруг неправда? – все еще колебался Сережа.

– Тогда мы их отбросим за ненадобностью. Так в чем дело-то?

– Понимаешь, я Гуляеву материал сдавал. Так, ерунду, он сценарий заграничный просил адаптировать. Ну я и крутился у него в театре – то с тем поговорю, то с этим. Думал, может, еще чего понадобится. И услышал… случайно…

– Да не тяни ты! Выкладывай уже!

– Я бы поел, – жалобно пробормотал Сережа, все еще надеясь отвертеться.

– Дайте ему меню! – крикнул Костя официанту и придвинул к Сереже свой стул.

Поняв, что обратной дороги нет, тот понуро опустил голову, затеребил салфетку.

– В общем, те деньги, что у тебя пропали со счетов… Кауфман из них почти ничего не взяла.

– Значит, это все ее бухгалтер?

– Нет, не она.

Сережа вцепился в меню, как в спасательный круг, начал водить пальцем по строкам, словно перво классник. Костя молчал, переваривая услышанное, в нетерпении топал ногой под столом.

Сережа дотошно выспросил у официанта, как готовится соус для пасты и нет ли там сырого чеснока, сделал заказ, подлил вина себе и Косте.

Наконец он решился и выпалил громким ше потом:

– Короче, Андреич их себе забрал. Это с самого начала была его идея. Его и Ваневич. С Кауфман они, конечно, договорились, но ее доля там небольшая. В основном все им ушло.

Костя остолбенел:

– Гуляев? Как же так! Он ведь сам меня продвигал!

– Вот именно, – закивал Сережа, – и под эту марку тебе выделили финансирование. Ты им еще и помог – стал спать с Соней. Сделал за них половину работы.

– Но зачем ему? У него что, денег мало?

– Денег, – сказал Сережа философски, – много не бывает. Он, говорят, опять разводиться хочет. Будет жениться в третий раз. Сам понимаешь, без штанов остаться ему никак невозможно.

– Поверить не могу! – сердито выпалил Костя. – Сплетни все это.

– Сплетни-то да, – Сережа состроил гримасу, – но Андреич своей мадам квартиру купил. Прямо рядом с театром. Представляешь, какие там цены? И говорят, как раз на те денежки, от «Открытия». Из своего театра он еще раньше все выкачал.

Костя схватился за бутылку, но там было почти пусто; он потребовал новую.

– А аудит? Его кто наслал?

– Да никто, в том-то и дело. Министерство озаботилось, как отрабатываются его денежки. Посчитали – а там дырища. Кауфман пришлось срочно виноватых искать, хотела свалить на бухгалтера, но не получилось, ее все равно зацепило. Тут уже Андреич вмешался. Пошел на самый верх, – Сережа закатил глаза.

– Поэтому дело закрыли?

– Ну да. Припугнули вас всех слегка, для прессы, опять же, кость бросили. Главное условие было, чтобы имя Гуляева нигде не звучало. Оно и не звучало.

Костя почувствовал, что у него дрожат руки, залпом выпил свое вино.

– Не мог Андреич так со мной! Врешь ты, Резник!

Сережа сочувственно толкнул его плечом:

– Ну правильно, вру. Ты и не слушай. Плюнь и забудь. Расскажи, что у тебя за границей наклюнулось? Серьезное?

Но Косте сложно было так вот переключиться; он схватился за телефон, хотел звонить Гуляеву, потом отбросил трубку, вскочил покурить. Немного пришел в себя, но желание рассказать Сереже про предложение Мейера растаяло, и захотелось напиться.

– Где тут бар какой-нибудь толковый? – спросил Костя. – Может, пойдем?

– Я не могу, работы выше крыши, – пожаловался Резник. – Провожу тебя и домой.

Бар располагался на Тверской; посреди зала там стояла настоящая ванна, и в ней, во льду, плавали бутылки и целые ананасы. Костя сначала устроился у стройки, опрокинул несколько шотов текилы, потом кто-то его узнал, пригласил за столик. Были самые длинные дни – середина июня, – и солнце долго не садилось; в половине двенадцатого, когда Костя вывалился на улицу, небо оставалось светло-синим, с оранжевым свечением от городских фонарей.

Он вызвал такси и, не думая долго, назвал адрес в поселке, где жил Андреич. По пустому городу проехали быстро, на Киевском шоссе таксист еще прибавил скорость, и вот уже Костя оказался перед раздвижными воротами Гуляевской дачи, на которых горели факелы-фонари. Только сейчас Костя заметил, что дача Андреича стилизована под средневековый замок, разве что рва вокруг и подвесного моста не хватало. За оградой толщиной с крепостную стену звучала музыка и шумели голоса, там, похоже, происходила очередная пирушка.

Костя нажал на кнопку интеркома, но калитка не открылась, а охранник ответил, что хозяева никого не ждут. Костя возмутился и позвонил опять, ему