— Нет! Без косухи и без мотоциклов!

— Хорошо. Как скажешь. Поедем просто на поезде.

— Алиска, — двинулся в наступление Эдик, — ты только представь себе: море, солнце, песочек жёлтенький и палатки.

Алиса даже подпрыгнула от неожиданности. Она развернулась и обнаружила у себя в квартире двух гостей. Памятуя о спальном комплекте: топик на бретельках плюс коротенькие шорты, она с необычайной резвостью рванула на себя махровую простынь. Подушки взлетели над диваном и, совершив тройной кульбит, приземлились на прежнее место.

— Опять палатка?! — раненым маралом проревела Алиса из-под простыни. — Я не буду жить в палатке! Вы ещё «Аську» с собой возьмите!

При упоминании металлоискателя Эдик перевёл взгляд на сестрицу, а та едва заметно кивнула за диван.

— Нет! — хором ответили Громовы, глядя перед собой широко распахнутыми честными глазами.

— Но, сразу предупреждаю, у нас есть карта, — распахнул душу Эдик.

— С крестиками? — Алиса обреченно рухнула на диван.

— Нет там никаких крестиков! — очень показательно возмутился Громов. — Данила, покажи ей! Алиса махнула рукой, не надеясь пробиться через дружескую стену.

Данила сходил в прихожую, покопался в рюкзаке и вернулся к благородному собранию с большой дорожной картой.

— Обычная, — обратился он к Шуйской. — Синее море, зелёное побережье, кемпинг, где мы остановимся. Очень хорошие отзывы.

Алиса решила обратиться к здравому смыслу Данилы.

— И тебя они… манипулируют тобой.

Данила смущённо улыбнулся. Он видел её и был на седьмом небе. Пускай Громовы хоть двадцать раз им манипулируют, но, ради того, чтобы встретиться с Алисой, он не только на поезде поедет, но и мотоцикл с собой возьмет… да, как-то не совсем логично.

— Не надо, Шуйская. Никто никем не манипулирует. Мы хотели как лучше. Билеты заказали, провиант закупили, Данилу позвали, а ты — неблагодарная!

Тот, которого позвали, сделал попытку примирить противоборствующие стороны:

— Давайте жить в гостинице или частном пансионате.

Громова нахмурилась. Её взгляд сам собой задерживался на спинке дивана. Притяжение «Аськи» непреодолимо.

— Пансионат? Загнёмся там от скуки. Это сколько деньжищ надо? Эдик у меня — студент, я — обычная королева бензоколонки. Вот ты, Шуйская, девушка богатая. Ты можешь себе позволить…

Богатая девушка и Данила смотрели друг на друга. Алиса чувствовала себя необыкновенно счастливой. Но с Громовыми, пока не поздно, надо разобраться.

— Вы провиант закупили? Только не говорите мне, что мы едем на море с рюкзаками.

— С рюкзаками и с котелком. Готовить будем сами.

— Вы и на море дыру нашли. Там не будет ни кафе, ни магазинов, ничего похожего на цивилизацию. Говорите правду, что задумали?

Она схватила подушку и кинула в Дашу. Там не замедлила с ответным броском, но перестаралась: подушка полетела за диван. Алиса хмыкнула и перегнулась через мягкую спинку.

— Та-ак, — откинула подушку за спину. — Что там у нас?

Она потянула чехол металлоискателя за брезентовую лямку. Возмущённый голос Громовой сопровождал поднятие незаконного груза:

— Шуйская, вот, что ты за человек? Тебя уже не просят, а ты все равно находишь!

В. О. Ронин

Сокровища Буссенара

(авантюрный конспирологическо-литературоведческий детектив)

Слова благодарности

Хочу выразить безграничную признательность Елене Трепетовой, удивительной женщине, вдумчивой исследовательнице, замечательному поэту, ведущему буссенароведу России (а то и всего земного шара), за неоценимую помощь в работе над книгой.

Без её ценных советов, дельных рекомендаций, эксклюзивной информации и переводов с французского языка этот роман вряд ли был бы написан. Низкий поклон и огромное спасибо!

Посвящение

Прошедшим все части Tomb Raider и Uncharted

Предуведомление

Все события, кроме фактов биографии классика приключенческой литературы Луи Буссенара, являются плодом авторского воображения.

Вместо эпиграфа

Рецепт конспирологического триллера от Брэйна Дауна:

Герою — молодому интеллектуалу, историку или журналисту, — попадает в руки некий таинственный документ… И на героя сразу же начинают сыпаться неприятности… Он долго не верит, что находится в опасности… Когда вокруг него все загадочно умирают, то наконец он верит… Он бежит, его преследуют… Вероятно, какая-нибудь изуверская секта. Чем более изуверская, тем лучше… Герой понимает, что в документе заключена страшная тайна… От этой тайны зависит будущее человечества… Итак, герой посвящает свою жизнь разгадке тайны… Он посещает музеи, библиотеки, встречается с разными специалистами, докторами наук, они читают ему лекции… Итак, что же делает наш герой-интеллектуал?… Бегая, прыгая, вися над пропастью на одной руке и отстреливаясь, попутно он изучает труды Модзалевского, Лотмана, Эрлихмана… ну, и прочих там; находит в них всякие неувязки, совершает литературные открытия… Дальше, натурально, обводит преследователей вокруг пальца и спасает…

Главные герои должны составить пару. Два разных характера… Героев должно быть два: герой и героиня. Она — профессор, пушкиновед, молода, красива, загадочна, владеет каратэ… Они сперва, как водится, друг дружку терпеть не могут, но потом проводят вместе ночь, влюбляются…

…Дальше они бегут от этой изуверской секты уже вместе… Ну-с, что еще? Разумеется, весь текст должен быть пронизан цитатами и реминисценциями…

(Брэйн Даун, «Код Онегина»)

Пролог

Середина 80-ых годов прошлого столетия.

Где-то в жёлтой жаркой Африке.

…В центральной её части,

Как-то вдруг вне графика

Случилося несчастье…

Русская речь на экваторе, в самом сердце континента коротких теней, — явление само по себе не вполне заурядное. А уж песня Владимира Семёновича, распеваемая во всеуслышание посреди кишащей крокодилами и бегемотами мутной реки, и вовсе — диковинная невидаль (вернее, неслыхаль).

Нтуту, полуобнаженный гребец с кожей цвета продукции кондитерской фабрики «Красный Октябрь», неодобрительно покосился на голосящего пассажира, обреченно вздохнул, налёг на весло. Горький опыт общения с мзунгу показал: спорить с ним бесполезно. Мало того, не послушает, так ещё и подпевать заставит. Как вон давеча. Вместо того чтобы спокойно спать после трудного перехода, они вчера полночи соревновались в громогласности с гиенами и павианами. Мзунгу всё старался приобщить Нтуту к песенным традициям своей далекой родины, где, поговаривают, с неба падает холодный пух. Едва ли не до рассвета они драли глотки, стараясь как можно протяжнее вывести странные слова: «Ой, моро, моро». Что за «моро» такой?… Чудной он, этот мзунгу. Одно слово: кируси.

А вокалист-любитель не унимался. Забыв слова очередного куплета, вновь затянул волынку с самого начала. Да ещё натужно хрипит, точно симба, видимо пытаясь подражать автору композиции:

— В жёлтой жаркой Африке, в центральной её части, как-то вдруг вне графика случилося несчастье…

Сглазил! Накликал!! Накаркал!!!

Трагедию! Горе!! Беду!!!

Только спел про несчастье, и на тебе — получите, распишитесь. Доставка, что называется, бесплатно.

Огромный кибоко-бегемот,