Всё, что случилось потом ей хотелось бы забыть как страшный сон.

Роар — жуткий, взвинченный, грубый. Милена видела его таким лишь тогда, когда Хэла его вылечила, а девушка приревновала и наговорила всех тех страшных вещей. И сейчас его жёсткий тон, его внутренняя ярость и страх.

И когда белая ведьма на ватных ногах добралась до Эки, хотелось лишь реветь белугой, потому что всё, что она только что сделала, всё это было бесполезно.

Хэлу будут пороть. Хэлу будет пороть сам феран.

Милена была так расстроена, что никакие объяснения, причины веские или очень, не могли бы сейчас унять её, эта обида жгучая, тяжёлая — бедная Хэла, как же это так?

Белая ведьма смотрела через прикрытое ставнями окно, как Хэла шла к площадке, ведомая Элгором. Бронар был такой страшный, что затрясло. И… Феран. Роар. За ним командиры.

Это было каким-то невыносимым аттракционом, как в фильмах, когда сцены становятся дёргаными, сюрреалистичными. Но это был не фильм. Сейчас всё по-настоящему и так хотелось перестать находиться здесь, что она даже испугалась этой мысли, настолько она показалась ей материальной. Но тут же появилась какая-то детская надежда, что это можно прекратить. Хотя тут же потухла, как спичка на ветру — остановить это было невозможно.

Внутри Хэлы уже не было того огонька, который Милена видела в лесу. Стало горько, почти ощутимо на языке — чёрная ведьма потеряла ребёнка. А феран даже не знает о том, что этот ребёнок вообще был.

И вот Хэле так плохо, а тут… и девушка стала злой на ферана за это. На всех злой, потому что несправедливо! Несправедливо поступать так с людьми! Но какие они люди?

Жгучее понимание, что они всего лишь вещи, рабы, у них нет прав и никогда не будет. Милена сползла под проём в окне и закусив руку зарыдала. А когда услышала кнут, то стало совсем не по себе и она отползла от окна как можно дальше, заткнула уши руками и зажмурилась.

Милена не знала сколько там сидела, но вдруг почувствовала суету вокруг себя, открыла глаза и увидела Элгора, держащего на руках Хэлу. Бронар стоял и ждал, пока Эка суетилась возле одной из кроватей, стоявших в этой комнате.

— Вот сюда, милый, — сказала она ласково, обращаясь к Элгору и тот осторожно встав на колени, переложил Хэлу на живот.

— Уверены? — спросил парень и перевёл взгляд на Милену.

— Не думай об этом, мальчик, — отозвалась экономка и ласково погладила бронара по предплечью. — Главное, что Мирган и Гир отвлекли Шерга, а то побежал бы нашёптывать. А так, все понимают, что к чему.

Элгор согласно кивнул:

— А белая?

— Я её провожу, как все за стол сядут. Что б этот дарлан у них не переварился, рваши! — проворчала женщина. — Иди, хороший мой, иди.

И бронар вышел.

Милена сидела и не понимала, что больше её сейчас смутило — Элгор и то, как он обращался с Хэлой, или то, как с бронаром обращалась Эка.

Их взаимодействие девушка видела впервые и не было понятно — норма такое общение или это ситуация сейчас располагает. Но экономка общалась с бронаром словно с любимым сыном, а не господином. Очень похоже общалась с Роаром Мита. Но то кормилица, да и митар уважительно относился почти ко всем окружающим, а вот Элгор совсем наоборот.

— Я его, как родился, на себе таскаю, — словно прочитав мысли белой ведьмы, сказала Эка. — Так его люблю. Маленький был такой хмурый, недоверчивый — только мне и Роару улыбался.

С секунду экономка смотрела на дверь, потом обернулась на Хэлу и лицо стало озабоченным и нахмуренным.

— Побудь с ней, а я пойду воду принесу, — горестно прошептала женщина. — Хорошо хоть сознание потеряла, а то все удары была в себе. Ох…

И она быстро вышла, прикрыв за собой дверь.

Милена не без труда добралась до Хэлы. Было так жаль её. Хотелось обнять, хотелось чтобы всё прошло, чтобы не болело. Белая ведьма погладила женщину по голове и положила свою голову рядом. Закрыла глаза и внутри взметнулось это невообразимое тепло, которое было в ней, когда она тогда на кострах в честь Изар слушала песню Хэлы и её тянуло-тянуло куда-то. Милене словно слышался голос чёрной ведьмы, который снова пел что-то, но было ни слова не разобрать, только мотив, да и тот девушка не знала.

Белая ведьма и надеяться не могла, что получится что-то сделать, чем-то помочь. Но когда открыла глаза было уже темно, а раны на спине Хэлы затянулись и стали такими, словно прошло некоторое время.

Милена испугалась, вскочила и вылетела из комнаты. Но за дверью наткнулась на озадаченные взгляды Эки и её детей. Их действительно было много — на руках у экономки мирно спал младенец. Мужа хозяйки не было.

— Сколько прошло часов? — выпалила вопрос ведьма, уже даже не думая о том, что будет странно выглядеть. Куда уже страннее?

— Часов? — переспросила Эка.

— Сколько я тут, — пояснила девушка, — времени.

— Так день всего, только вот Тэраф зашла, — ответила экономка.

Она встала и передала ребёнка старшему мальчику.

— Я не стала тебя трогать. Мне надо было тебя отвести, но ты Хэлу лечила, да и безопаснее было тебя здесь оставить, — Эка положила руки на плечи Милены. — Можешь спать лечь на кровать Ганра.

Они зашли обратно и хозяйка показала на одну из бывших здесь двухъярусных кроватей, стоявшую у стены.

— Я лечила Хэлу? — девушка схватила руку Эки. — Это… это я сделала?

И Мила указала рукой в сторону спины чёрной ведьмы.

— Да, — улыбнулась женщина и погладила щёку белой ведьмы.

На глаза девушки навернулись слёзы.

В ту ночь она так и не уснула, сидела рядом с Хэлой и всё пыталась сделать так, чтобы шрамы совсем исчезли, но у неё так и не получилось. Она задремала ближе к рассвету, а потом чёрная ведьма пришла в себя…

Маг, тени, смерть Шерга, бешенство ферана…

И Милену сковал невыносимый внутренний холод.

Когда наконец получилось открыть глаза, сражаясь с этим льдом внутри, она не сразу поняла, где находится. Дёрнулась, а тело моментально начал бить озноб.

— Тихо, тихо, — прошептал родной и любимый ею голос и Мила почувствовала на своей коже почти обжигающее сейчас тепло рук. — Замёрзла? Вроде не холодная.

— Роар? — прошептала она, но голоса не было.

— Тшш, маленькая, тихо. Это я, светок, я, — и он обнял её и взял на руки.

— Мне холодно, словно заморозили, — едва