Шрифт:
Закладка:
Я молча кивнул, и мы отправились в путь. Птюч по-прежнему отягощал мне плечо (теперь левое), а лорд Курумикс, высоким ростом в метр-тридцать, следовал за нами, опираясь на трость. В фигуре и походке взрослого птюрса чувствовалось утраченное величие — оказывается, они были красивой расой, просто я начал знакомство с ней с недоразвитого вчерашнего птенца. Крылья лорда были аккуратно сложены и слегка скрещены за спиной, а драная мантия волочилась за ним по камням и не зацепилась ни за один торчащий обломок. Удивительно.
Первый осколок оказался вовсе не синим, как свечение Столпа. Наоборот, он был солнечно-белым, а если рассматривать на просвет, внутри мелькали искорки огня, крапины каменно-серого и крохотные капельки вод.
— Тут сразу четыре стихии, — подтвердил Птюч. — Сложное заклинание и мастерское долговечное плетение.
— Выходит, некромаги его разрушили и заменили своим, тогда-то и началось царство тумана. Но почему они не собрали и не уничтожили осколки?
— А вряд ли они их нашли, — предположил император. — Скорее всего здесь было место силы ауриса, и местные жители давным-давно создали этот Столп как перманентный энчант, скорее всего, концентратор энергии. Здесь у них было священное место, и такие энчанты могут стоять сотни, даже тысячи лет. Когда его раскололи, он не уничтожился, потому что крепко-накрепко переплетён с этим местом. Осколки просто ушли глубоко под землю, спрятались. А поднялись только теперь, когда мы восстановили маяки.
— Вот как. Наверное, ты прав.
Мне нравилось путешествовать с таким образованным спутником.
На сборы светящихся солнечных осколков ушло полчаса, в итоге они лежали у меня в ладони, маленькие и невесомые. Минусовой дар в данном случае оказался полезен: пока я не пытался их погасить, руны никак со мной не взаимодействовали. Я был чем-то вроде антимагического диэлектрика.
— Нас ждёт бой, — сказал я Крумиксу, улучив минутку, когда мы с ним оказались подальше от Птюча. — Что вы можете сделать?
— Я больше фермерского и парадного свойства, — с достоинством ответил птиц. — Выживать умел всегда, а шикарно выглядеть и красиво говорить подучился у птюрской аристократии.
— Птюч высоко отзывался о вашей полезности.
— Это в плане моральной поддержки. В боевых искусствах я ни когтем, ни клювом.
— Ясно, а как насчёт магии саппорта?
— Нет, никакой магии, ни в коем случае. Могу ободряюще покричать с задних рядов, а ещё умею соглашаться и восхищаться всем, что скажет его перейшество.
— То есть, ты первостатейный приспособленец? Восьмидесятого уровня?
— Ну не только, не только, — совершенно не обиделся Курумикс. — Ещё я всегда яростно и истово защищал императора от нападок окружающих, недовольных нашей ужасной удачей.
— За это он тебя и возвысил?
— Без сомнения. Но это ведь и правда ему помогло. Четыре раза нашего юного повелителя пытались сместить с гнезда. Свергнуть. Птюрсы перестали ценить его простое и чистое сердце, наивное великодушие и отвагу. Но благодаря моему пылу и жару, все свержения провалились.
— Ясно. То есть, ты поддерживал Птюча во всём, включая его наивные подростковые заблуждения и ошибки? Которые стоили вашему народу стольких страданий и жертв, и которые вели птюрсов в пропасть?
Курум задумчиво и беззвучно «пожевал клювом», развёл крылья и выдал:
— У каждого свои таланты, верно? Я не мог спасти ситуацию, а мог только усугубить. Этим и занимался. Жизнь жестока, я и трепыхался, как мог.
Чёртовы фаталисты, подумал я. Как они вообще дожили до нормального уровня развития цивилизации. Ну реально, как?
— Хорошо хоть теперь ты не пытаешься извернуться, а признаёшь.
— А чего мне прятаться, — хмыкнул Курумикс. — Вы явно не чистый и великодушный вьюноша, как его перейшество. При этом вы не мой повелитель, и на ваше мнение мне абсолютно клевать. В общем, с вами я могу не подстраиваться, а говорить, как есть. Это, к слову, весьма приятно.
Вот наглец. Но истинная история падения птюрсов начинала выстраиваться.
Мы подошли метров на десять к рунному Столпу, узор на нём мерцал и переливался.
— Вот оно, расслоение, — сказал Птюч, — видишь?
— С трудом.
Если бы он не предупредил и не показал, заметить разрезы в пространстве было почти невозможно. Едва заметные полосы-прорехи, волосяные просветы в другой слой реальности. Слишком тонкие, чтобы выдавать себя, но достаточно чуткие, чтобы при соприкосновении они раскрылись, и зазевавшийся путник выпал в соседний пласт реальности. В общем, идти вперёд нельзя.
— Как же мы преодолеем такую искусную защиту, милорд? — поинтересовался Курум.
— Взор тактика подсказал, что сверху расслоений меньше. Если повезёт, я могу спикировать и пролететь сквозь них, ничего не задев. Так что добраться до камня не самое сложное. Сложить нарушенный узор старого энчанта я тоже смогу, образования хватит. Вот что будет дальше…
— Дальше расслоение исчезнет, и все, кто в нём прячутся, станут видны, — сказал я. — Там будут и ваши сородичи, и остальные, кто попался в ловушку раньше. А ещё хозяева.
— В общем, бой, — серьёзно кивнул Птюч, и в его голосе больше не слышалось робости и страха.
— Всё это невероятно рискованно, ваше перейшество!
— Да не особо, — весело возразил Птюч. — Если сильно ранят, у меня есть одно «Спасение» в Короне. И вообще, риск — дело благородное!
— Как вы изменились с нашей последней встречи, — покачал головой Курум.
А я ощутил неожиданную гордость.
— Яр, давай сгрузим все руны в твой «пластиковый контейнер», и ты подкинешь меня как можно выше?
В глазах подростка сияла надежда. Он был готов рисковать своей жизнью не для того, чтобы прогнать туман и выполнить квест, а ради остатков своего народа. Я вынул пустой контейнер из-под бутербродов и ссыпал туда солнечные осколки.
— Ну, держись.
Птюч взвился вверх и, достигнув максимальной точки, спикировал вперёд. Его врождённая недоразвитость и короткие крылья в кои-то веки не помешали, а помогли: император прошёл сквозь протянутые в воздухе порезы пространства и не задел ни одного!
Он начал складывать солнечные осколки как пазл, одновременно поводя кончиками крыльев по поверхности камня, чтобы помочь энергии течь правильно. Через минуту узор на рунном Столпе воспылал солнечным светом, вокруг разлилась волна силы, синие знаки лопнули, со звоном рассеявшись в воздухе и угаснув. Практически тут же по пространству вокруг
