каштаны из огня – это ближе к теме… Я вам так скажу. Мне все равно, кто вы. В моем отряде все равны. И у меня ощущение, бойцы, что вы меня, своего командира, просто поимели извращенным способом. И я вам отвечу с максимальной взаимностью, только попадите ко мне в руки! Пока же вам везет. На вас имеет виды Хальс. Но даже если он сам сделает с вами то, что хотел бы сделать я, моей «похоти» это все равно не удовлетворит. Буду ждать с нетерпением вашего возвращения в роту! В ваших интересах подольше оставаться у Хальса. Все понятно?

– Так точно, господин полковник, – спокойно ответил за всех Дундуладзе. – И спасибо за откровенность. Постараемся последовать вашему пожеланию.

Малиновский проводил Вику. Он видел, как ей хочется уехать вместе, но приходится снова расставаться. Дотронулся пальцем до кончика ее носика, сам же издал звук:

– Биб! – как маленькой, как когда-то в Одессе, и сказал: – Все будет хорошо.

Она улыбнулась, кивнула и села на заднее сиденье джипа. Крутые перцы Хальса разошлись по машинам, внушая своим видом Малиновскому уверенность, что с Викой ничего худого больше не случится. Ее джип в сопровождении трех пикапов с пулеметами и автоматчиками покинул лагерь.

Денис присел под тентом на скамью в походной столовой. Здесь, ему казалось, было чуть прохладнее. Он все ждал, когда Хальс даст команду выдвигаться к Баширу, но командир почему-то тянул время. Вероятно, на то были причины, Денис выяснять не пытался. Стало понятно, ночь предстоит провести в лагере.

Выбравшись из палатки поутру, он увидел только вернувшиеся, очевидно, машины – те, что увезли Вику. Но не они привлекли его внимание. Возле машин, как ни в чем не бывало, о чем-то переговаривались… Дуня, Бандерас, Ворон, Саркисян и Тимчук! Черт возьми! Денис тут же оказался рядом. Вся компания разом замолчала и обернулась на него.

– Вас что, поймали? Взяли в плен? – Он принялся жать им руки.

– Мы похожи на людей, которых так просто можно взять в плен? – решил чуток побравировать Тимчук.

– Как ребра? – спросил его Малиновский.

– Тьфу-тьфу-тьфу!

– А рука? – посмотрел на Ворона.

– Если на рану не обращать внимания, она заживает в десять раз быстрее, – поделился Сергей жизненным опытом.

– Нет, но как вы здесь? Если вдруг ваш этот, как его, ну, командир нагрянет?

– Вольф? – уточнил Дундуладзе. – Мы только что от него. Должны молиться, чтобы Хальс не вернул нас в его роту. Тогда нам придется гораздо хуже, чем курсантам в юаровской учебке, – смысл его слов был таков. Я только опустил некоторые выражения.

– Да нет. Ты вообще подменил его слова своими. Полностью, – внес поправку Бандерас. Спецназовцы принялись смеяться.

– Короче. Нас попросил вернуться в отряд лично Эрик Принстон, – надулся от важности Тимчук.

– Иди ты! – не поверил Малиновский.

– Ей-ей! Только с чести той нам одни убытки…

Подошел ординарец Хальса.

– Господа! Вас – к командиру.

Хальс встретил их возле своей палатки. Дундуладзе построил отделение. Доложил о прибытии.

Хальс не стал включать грозного начальника. Отнюдь, покивал головой с тонкой улыбкой. «Так вот вы какие!» – казалось, говорил его взгляд. Показал пальцем на Малиновского, занявшего место в шеренге, улыбнулся особенно широко. Мол, этого следовало ожидать. Откашлялся.

– Хотел бы сказать пару слов, парни. Я наслышан о вашем гуманизме от полковника Вольфа. Жалеете несчастных рыбаков? Бережете их лодки? Не боясь ошибиться, скажу, что этими бедными рыбаками убито при штурмах судов и замучено в неволе уже около сотни человек.

В том числе – ваших соотечественников, ходивших по морю под разными флагами. Мировой экономике нанесен урон на пятьсот миллиардов долларов! Экономисты подсчитали.

А насчет гуманизма… То, что мы с вами находимся здесь, и есть гуманизм! Именно. Самый настоящий. Если бы мы не были гуманистами, то… Хватило бы пары судов военно-морского флота любой из имеющих такой флот держав, страдающих от пиратства, чтобы за считаные часы полностью стереть с территории так называемой Сомали все живое к такой-то матери!.. Скажите мне, вы, военные спецы, я что-то преувеличиваю?

То-то, что нет. Для того мы здесь, чтобы отделять пиратов от не пиратов. Тем паче – от женщин и детей. Уничтожайте их лодки, их базы, не миндальничая. Только так мы сможем их извести быстро и качественно. Искать их по морю – глупость. Ни самолетов, ни катеров никаких не хватит. Надеюсь, вы понимаете. Легче блох на теле слона искать. Пиратов громить надо здесь, в местах дислокации.

Не бойтесь, что детишки поумирают с голоду без их лодок. Все международные организации сейчас встанут на уши. Кого только в Сомали не будет! Африканский союз, ООН, Красный Крест, всевозможные благотворительные фонды и волонтеры. Появятся инвесторы, придет бизнес, страну возродят. Но сначала надо покончить с пиратством. Им места в новой Сомали не будет…

Анекдот желаете? Мне рассказал его один солдат, ваш соотечественник. Он когда-то служил в полиции… Нет, в милиции. Город назывался Пэнз…

– Пенза, – подсказал Тимчук. – Прошу прощения!

– Да, да. Пенза, – чужим голосом произнес Хальс свое для спецназовцев слово. – Его уволили из милиции за превышение полномочий. Жена ушла. Он уехал из Пенза. Помотался по свету, оказался в Легионе, потом – в Африке. Объяснил мне, почему не устроился на завод, как предлагали друзья. Я дословно запомнил, хоть речь шла о той, вашей, экономике. «Кто три года прослужил в милиции, работать в народном хозяйстве уже не сможет». Он пояснил, что эту шутку не сам придумал.

Пираты уже не смогут работать в «народном хозяйстве», джентльмены! Они испорчены шальными деньгами. Им дадут новые катера взамен порушенных, они снова отправятся на разбой! Уничтожьте их! По крайней мере, их главарей, их базы, их лодки.

– Кроме Башира, – перешел Хальс от общего к частному. – У него возьмет интервью наш журналист, – не в обиду вам, господин Малиновски. Да, вы с ним уже знакомы. Башира нужно оставить в живых, доставить сюда. Возможно, он будет нужен как живой свидетель. Это буду решать уже не я. Мои люди, что выделю в помощь, поступят в ваше подчинение. Задача ясна?

Уже на подъезде к дому Башира стала понятна бесперспективность их визита. Дом главаря, тот самый, что встретил однажды спецназовцев дулом пулемета из окна мансарды, местное население заселять остерегалось. Но перед воротами, где раньше ходили охранники, пацаны-подростки нынче затеяли потасовку. Мимо спокойно шли женщины с какими-то баулами. Очевидно, люди знали, что грозный Башир здесь больше не появляется. Возможно, его нет с той самой зачистки, когда колумбийцы потеряли своих людей и столь жестоко обошлись с пиратами.